4

[Принцесса Яоя]

Название: Зона 13
Автор: Энелин
Фендом: original
Бета: нет
Жанр: яой, ангаст.
Рейтинг: NC-17
Пейринг: заключенные
Состояние: в процессе.
Размещение: с моего разрешения
Предупреждение: ненормативная лексика, насилие.
От автора: захотелось мне чего-нибудь необычного. Не спешите кричать, что тюрьма так не выглядит, особенно для смертников. Ибо моя больная фантазия пошла в разнос и создала нечто альтернативное и несовместимое с существующей реальностью.
Слабонервным, беременным и прочей нечисти убедительная просьба не беспокоить.
Тем, кто рискнул прочитать – читать каждое слово (рискуете что-то упустить).

Лжец - всё равно, что вор, только вор крадет твоё имущество, а лжец - твой ум.
Аль-Хусри

Терпение - ослабленная форма отчаяния, замаскированная под добродетель.
Трус - тот, кто в минуты опасности думает ногами.
Словарь Сатаны Амброз Бирс

Глава 4 - Лжец.

Как и говорилось ранее, спать ночью мне не пришлось. Я долго крутился с боку на бок. Стоило только закрыть глаза, как его заливающееся краской лицо начинало шептать «что это?».
Уснул я только под утро. Но радости от этого не было.
Мне снова снилась сестра. В легком голубом платье, с синей лентой в волосах. Она смеялась и собирала желтые одуванчики. Счастливая и довольная. Она никогда не думала о том, что будет завтра. Всегда жила одним днем. А мы с отцом пытались оградить ее от жестокости окружающего мира.
– Подарок моему братцу.
Смеясь, объявила она и натянула мне на голову венок из одуванчиков. К сожалению, венок оказался великоват. Он покосился и упал на правый глаз, отчего мир стал в два раза меньше.
– Ты теперь такой милый, – протянула она и легонько щелкнула меня по носу.
Она присела рядом со мной и уставилась на летящее далеко в небе облако. Проследив за ее взглядом, я невольно улыбнулся. Нечто похожее на белого спящего кота медленно летело по небу.
– Спасибо, – тихо сказал я.
– Хочешь, я еще сплету?
– Нет. Мне и этого хватит.
– Братик, – голос ее вздрогнул и изменился. – Отомстишь за меня?
Наверное, я ослышался. Но ее голос, словно эхо вновь повторил эти слова. Вокруг все потемнело. Трава стала неуютно колючей, а во рту появился горьковатый привкус несказанных слов.
– Братик отомстишь за меня? – почти по слогам повторила она, делая ударение на последнем слове.
Подул холодный ветер, и от теплого солнечного дня не осталось и следа.
Я боялся повернуться к ней лицом. Я боялся увидеть ее. Но, как и во всех кошмарах, приходится поворачиваться к опасности лицом.
Я повернулся. Сестра была все в том же платье и все так же улыбалась. Вот только руки и лицо ее были в крови, а на коленях лежал топор.
– Братик, – жалобным голосом начала она и протянула мне топор. – Ты же можешь это сделать.
– Нет, – прошептал я и отчаянно замотал головой. – Нет!
Крик мой прорвался в реальность, отчего я и подскочил и больно приложился головой о металлическую трубу верхней койки.
– Не человек, а сплошное недоразумение, – едва различимый голос Первого.
Он сидел на тумбочке и внимательно меня разглядывал.
Я лишь молчал и потирал лоб, надеясь, что все обойдется без серьезных травм. Дверь камеры открылась и он, пожав плечами, вышел. Несносный человек и с ним мне приходится жить в одной камере. Но уж лучше с ним, чем с каким-нибудь слюнявым озабоченным громилой.
Завтрак прошел без приключений, впрочем, как и обычно. А часом позже меня отвели в мед. пункт. Атмосфера, царящая в тот день, поразила меня. Все суетились, то и дело мимо меня проносились люди в белых халатах. Единственным спокойным человеком была Мария. Она сидела за столом и просматривала бумаги.
– Подойди ко мне, – позвала меня Мария. – Сегодня обследования не будет. Я вызвала тебя, чтобы передать очки.
Она указала рукой на черный футляр лежащий на краю стола.
– Без проверки зрения?
– Оно тебе надо? – она оторвалась от бумаг и сердито посмотрела на меня. – В твоем личном деле уже все есть. Бери и иди.
Молоденькая медсестра подскочила к Марии, не замечая моего присутствия, и быстро заговорила.
– Пятьдесят девять мертв, четырнадцать лишился глаза. Еще двое…
Мария остановила ее простым взмахом руки. Видимо это была информация, которую знать мне не следовало.
– Ты еще здесь, Тринадцатый? Я, кажется, уже сказала, что можешь идти.
Я кивнул, взял очки и подошел к двери, где меня уже ждал охранник.
До обеда оставалась уйма времени. Поэтому я решил заняться чтением. Сама книга меня не привлекала. Много психологии, много воды. На мой взгляд, половину из этого можно было бы убрать. Я устроился за столом и достал из футляра очки. Как и сказала Мария, очки были специально для меня. Аккуратные, с первого взгляда видно, что не из дешевых. И линзы именно те, которые были мне нужны.
Медленно перелистывая страницы, я искал определенное место в книге. Много времени это не заняло. Я пробежался взглядом по первым строчкам.
Но не успел я углубиться в чтение, как металлическая скамейка, на которой я сидел, задрожала. Мельком посмотрев на нарушителя спокойствия, я снова вернулся к книге.
– Надо поговорить.
– Не о чем, – не задумываясь, ответил я.
Реакция «публики» была вполне предсказуемой. Когда Первый подходил ко мне все вокруг превращалось в «одно большое ухо». Но стоило ему бросить сердитый взгляд, как все приходило в норму, и желание подслушивать бесследно исчезало. Черт его знает, как ему это удавалось.
– А я думаю, есть о чем.
Он сел на скамейку и уставился на мои очки.
– Знаешь, вот тут очень интересное место, – начал я, и вслух, можно сказать с выражением и чувством, зачитал строчки из книги. – «Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом, и все по темени. Кровь хлынула, как из опрокинутого стакана, и тело повалилось навзничь. Он отступил, дал упасть и тотчас же нагнулся к ее лицу; она была уже мертвая. Глаза были вытаращены, как будто хотели выпрыгнуть, а лоб и все лицо были сморщены и искажены судорогой».
Он терпеливо слушал. Не перебивая и не пытаясь остановить. Потом тяжело вздохнул.
– Может, поговорим о вчерашнем? У меня есть к тебе один вопрос.
«А если мне не хочется об этом говорить. Если я боюсь того, что ты можешь сказать или того, что могу сказать я»
Так или иначе, но смотреть на него мне не хотелось. А точнее было тяжело. Поэтому я продолжал делать вид, что не замечаю его попыток завести разговор.
– Здесь есть еще одно ключевое место. Оно особенно мне нравится. «Нагнувшись и рассматривая ее опять ближе, он увидел ясно, что череп был раздроблен и даже сворочен чуть-чуть на сторону. Он было хотел пощупать пальцем…»
Рука Первого резко опустилась на книгу.
– Блядь, хватит парить мне мозг! Ты вообще замечаешь, что вокруг тебя творится!? – он кричал, но лицо его оставалось бесстрастным, а потом он взял себя в руки и уже спокойно продолжил. – Ты вообще понимаешь, что ты делаешь… задумываешься над этим хоть немного? Что это все значило? То, что ты вчера сделал.
– О чем ты?
– Не прикидывайся идиотом.
Я снял очки, аккуратно положил в футляр. Решено.
Но, встретившись с его холодным взглядом, я сдал немного назад. А вчера мне казалось, что в них промелькнуло что-то человеческое.
– Это был эксперимент, – пожав плечами, сообщил я.
– Что? Какой к черту эксперимент?
– Ты много болтал, а мне хотелось спать. Надо было тебя как-то заткнуть.
Он долго смотрел на гладкую поверхность стола. И какого ответа он от меня ожидал? Признания в любви что ли?
Он нахмурился, оперся рукой на стол и медленно поднялся.
– Лжец, – прошептал он и пошел прочь.
И что он этим хотел сказать?
– Стой! – крикнул я.
Но он не остановился. Не повернулся на мой крик. Ничего. Просто молча пошел в камеру. А что я? Я пошел за ним, оставив на столе и книгу, и очки.
Догнал я его только в камере.
– Не игнорируй меня, – возмутился я, влетая в камеру и останавливаясь напротив него.
– А то что? – в глазах насмешка, на губах глупая ухмылка. – Кажется единственный человек, который игнорирует все происходящее вокруг него – это ты.
– Почему ты назвал меня лжецом?
– А что разве это не так?
В следующее мгновенье я оказался в ловушке. Позади меня была стена, а впереди – он. Глаза в глаза… не хватает лампочки при допросе.
– Разве не ты ворочался всю ночь?
Щеки загорели. Я как маленький ребенок, поддающийся на провокации со стороны.
– Разве не ты начал все это?
Его дыхание так близко, губы… хотелось прижаться к нему, снова почувствовать его вкус. Запомнить этот момент.
– Разве тебе не хочется повторить…
Это было последней каплей. Я резко подался вперед и прильнул к нему всем телом. Соприкоснулся с ним губами, приоткрывая его рот и не встречая никакого сопротивления. Дрожа от нетерпения всем телом, путаясь пальцами в его волосах. Понимая, что этого мне мало.
– Я был прав, – первое, что я услышал, когда оторвался от него. – Ты - лжец.
Я оттолкнул его и резко развернулся к выходу, а за спиной послышался его холодный констатирующий факт голос.
– И вот поэтому ты меня бесишь.
Не знаю, как описать то, что я чувствовал. Я хотел его… и это пугало меня. Раньше такого со мной не происходило. Неужели я настолько отчаялся, находясь здесь, чтобы хотеть парня? А он еще и играет со мной.

Сложившаяся ситуация начала раздражать еще больше под вечер, когда пришло время отбоя. Первый молчал. Когда ему этого хотелось, он это мог. Но стоило ему открыть рот, как он начинал болтать без умолку. Если бы так все и продолжалось, то мне была бы обеспечена вторая бессонная ночь. Поэтому я рискнул наладить контакт со своим сокамерником. Нелепо все как-то получалось.
– Первый, ты спишь? – начал я.
– Даниель, – откликнулся он.
– Что?
– Зовут меня Даниель.
– Ааа…
– Что «а»? Говори, что ты хотел.
– Я хотел кое-что спросить.
Он фыркнул, явно недовольный тем, услышанным.
– Я отвечу. Но… – он спустился вниз и сел на тумбочку. – Это будет игра. Ты задаешь вопрос – я отвечаю. Потом я задаю вопрос – ты отвечаешь. Никаких «я не стану отвечать» или «отвали». Правду и только правду. Согласен?
– Согласен, – на выдохе сказал я.
– Хорошо, спрашивай.
Я перевернулся на другой бок, так чтобы лежать к нему лицом. Неудобно разговаривать с человеком, лежа к нему спиной. С чего бы начать? Вопросов было много, но какой задать первым…
– Сколько здесь заключенных?
– Я думал, что ты спросишь что-то более глобальное. Дай подумать. Пятьдесят девятый выбыл. Четырнадцатый лишился глаза, по твоей вине…
– Моей?
– Да. Это же ты устроил тому громиле месиво из лица. Кстати, это был второй вопрос. Следи за количеством ответов на вопросы. Посчитаем, что я не слышал этого вопроса.
Чего-то я точно не понимал. Как он считал эти вопросы. Но видимо я зря ввязался в эту игру.
– На данный момент около сорока человек. Но это пока, количество периодически меняется. Моя очередь спрашивать. Твое имя? Если не назовешь, так и буду звать Тринадцатым. А тебе это, как я понял, не особенно нравится.
Я замялся. Говорить свое имя не хотелось. Смысл? Все равно надолго я здесь не задержусь. Но звание Тринадцатого и правда меня раздражало. Не тем, что число не счастливое. Просто звучало это как номер машины или ячейки для хранения вещей.
– Адам.
– Мило, – единственный комментарий со стороны Даниеля.
– Кто такая Мария?
Даниель долго отстраненно смотрел на меня. Возникло впечатление, что он не видит меня, а смотрит сквозь меня на стену.
– Значит, ты еще не знаешь. Но судя по очкам, скоро она примет решительные действия. Мария, главная здесь. Только из-за нее Зона 13 существует. Думаю, такого ответа для тебя будет достаточно.
– Я думал она просто медсестра.
Он усмехнулся, но ничего на это не сказал.
– Отлично, Адам. Ты ничего не замечаешь. Твой кругозор заканчивается рядом с твоим носом. Моя очередь спрашивать.
Мне показалось, что он улыбнулся. Но я поспешил спихнуть все на темноту и игру теней. А он тем временем продолжил.
¬– Ты меня хочешь?
Подловил. Прямо и в лоб, без подготовки. Я перестал дышать. Где-то в глубине сознания я был готов услышать этот вопрос. Но отвечать не хотелось.
– Так ты меня хочешь, Адам? – снова повторил Даниель.

@темы: NC-17, Ориджинал