ПЧелки

 Всегда Улыбающееся Солнце,приветствую))Что привело,как нашли??

@темы: Арт, Katekyo Hitman REBORN!, Пчелки

---

Флешмоб

Угадывательный флешмоб
1. Выкладываете список любимых книг/фильмов/аниме/сериалов/видеоигр/групп (и т.п.) по которым фанатеете/фанатели когда-либо.
2. Пусть ваши ПЧ попытаются отгадать вашего любимого персонажа/члена группы в каждом пункте.
3. Когда кто-нибудь угадывает, перечеркиваете пункт, рядом указываете правильный ответ и ник угадавшего.

1 - D.Gray man - Канда -  [Sinigami]
2 - Final Fantasy(Игра) - Клауд -  Nariko )))
3 - Bleach
4 - Мне нравится то,что мне нравиться!(Sukisho)
5 - KHR!
6 - Граф Монте-Кристо(Книга)
7 - Сказания бездны - Аш -  [Sinigami]
8 - Gravitation
9 - Loveless - Йоджи -  Nariko )))
10 - Мефодий Буслаев - Матвей Багров -  Ира.Росток.
11 - Linkin Park - Честер -  [Sinigami]
12 - Celldweller
13 - Такси(Фильм) - Шеф(Жебер) -  [Sinigami]
14 - Монохромный фактор - Ко -  Nariko )))
15 - 07-Ghost
16 - Lamento(Игра)
17 - Пила(Фильм) - Пила -  [Sinigami]
18 - Soul Eater
19 - Vampire Knight - Куран Канаме -  Nariko )))
20 - Air Gear - Спитфаер -  [Sinigami]
21 - Lost

запись создана: 06.11.2009 в 22:07

@темы: Дневник, Флешмоб

---

2 часть

Автор: Julia Lami
Бета: нет
Название: "Мое персональное проклятье"
Жанр: slash, humor.
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: нецензурная лексика
Права: мое
Размещение: на здоровье, только с ведома автора)

Ня-ня))НЦ-а.....*_*

Юра

- Св… Сергей, мы уходим!
Светка, увлеченно обсуждающая что-то с высоким темноволосым парнем, удивленно смотрит на меня.
- Прямо сейчас?
- Да!
- Но, Юр…
- Или мы сейчас уходим вместе, или я сейчас ухожу один! – еще немного, и я начну орать. Светка, похоже, понимает, что что-то не так, быстро чиркает свой номер на кусочке картона, оторванном от сигаретной пачки и протягивает темноволосому:
- Я позвоню, Кит!
- О’кей! – он взмахивает рукой на прощание, и Светка бегом мчится за мной, потому что я уже у входа. Догоняет она меня на улице. Я иду, уперев невидящий взгляд себе под ноги, меня все еще трусит, а в голове такая каша, что хочется волком выть.
- Юр… - Светка с трудом подстраивается под мой шаг и некоторое время семенит рядом, - Юр… чего случилось-то? – обеспокоено пытается заглянуть мне в лицо.
- Ничего…
- Ага, поэтому ты оттуда сбежал галопом, как будто за тобой налоговый инспектор гнался?
Блин, мне только шуток ее идиотских не хватало сейчас! Резко останавливаюсь и поворачиваюсь к ней. Мне даже не надо ничего говорить, она, похоже, видит все в моих глазах, потому что буквально отскакивает от меня.
- Юр, ты ч-чего?.. – в ее глазах плещется настоящий страх, густо замешанный на беспокойстве о моей же непутевой персоне, и мне становится стыдно. Если я съехал по фазе, то Светка тут совершенно ни при чем. Она правда за меня волнуется. А гей-клуб этот… Ну не было б его, было б что-нибудь другое. Этот процесс запущен во мне уже давно, но я только сейчас начинаю это осознавать. Эта ситуация просто послужила катализатором. Приблизила неизбежное. Неизбежное ли? Господи, как же это прекратить?! Я тяжело вздыхаю:
- Да дурак я просто, Свет. Извини меня.
- Ну раньше ты из-за этого так не убивался… - вот же ж язва все-таки! Ее подъебка вместо того, чтобы разозлить окончательно, странным образом успокаивает. Этакий символ постоянства Вселенной: луна светит, ветер дует, Сергеева подъебывает… А то что ты, Юрий Евгеньевич, двинулся чутка – так это ничего… это не конец Света. «И тебя вылечат.» ©
Похоже, для Светки все мои внутренние терзания отнюдь не являются тайной за семью печатями. Она смотрит, сочувственно и тянет меня куда-то в сторону. Через несколько минут мы оказываемся на совершенно пустой аллейке какого-то скверика. Лавочка. Неподалеку светится ларек «Куры-грилль», и Светка, сгоняв туда, приносит два помягчевших от кипятка пластиковых стаканчика с кофе со сливками. Условным «кофе» и такими же условными «сливками». Автоматически сую туда нос, делаю глоточек. Напиток горячий и сладкий. И пахнет… Ванилью, блядь. Я, похоже, скоро возненавижу этот запах. Его запах. Интересно, а ваниль бывает искусственная? Светка мостится рядышком. Некоторое время мы просто сидим молча и крохотными глоточками тянем сладкую наебку. Потом она достает сигареты, деловито прикуривает две сразу и одну протягивает мне:
- Юрась…
От этого жеста незамысловатой заботы во мне будто что-то ломается, и я вдруг совершенно по-детски утыкаюсь ей в плечо.
- Светка… Я так встрял…
И я, потихоньку, негромко, начинаю рассказывать Светке все. Начиная с того самого шестнадцатого мая. С вечера пятницы. И больше всего я ей сейчас благодарен за отсутствие комментариев.

На следующий день я проснулся поздно, после двенадцати. Открыл глаза и некоторое время просто лежал в кровати, наслаждаясь чувством покоя и, да, какой-то просветленности, что ли.
Я очень люблю такой тип полумрака, когда яркое солнце пробивается сквозь плотные шторы. Тогда воздух кажется осязаемым...
Вчера мы просидели со Светкой на той самой лавочке часов до четырех. Я рассказал ей все, как на исповеди. Хотя, сомневаюсь, что на исповеди я стал бы говорить о подобных вещах. Мы много курили и, кажется, выпили весь суррогат кофе в этом несчастном ларьке. Все-таки люблю я Светку. Выслушала практически молча, иногда задавая уточняющие вопросы. Ржать не стала. Я ее, честно говоря, такой серьезной уже сто лет не видел. Правда, сначала оживилась, когда узнала, что Саша этот – мой сосед, но под моим несчастным взглядом быстро стихла. А потом, в общем, поговорили мы с ней по душам. Так бывает под утро, когда позади бессонная ночь, ловишь такое состояние, когда кажется, что все-все понимаешь. Вот я и понял, что, как любит говорить Сергеева, что «не надо драматизировать». Мало ли чего в жизни случается… Ну помрачился чуток, ну запал на мужика, ну засосал его в темном коридоре – так с кем не бывает? Как говорилось в Библии: «Кто скажет, что это девочка, пусть первый бросит в меня камень!» Не… чего-то меня не в ту степь занесло… А! «Кто без греха…» - воот! Одним словом, святых нет, плоть грешна и все такое. А себя надо уметь прощать. Я и простил. Тем более, что ничего непоправимого, хвала Всевышнему, все же не произошло. Подумаешь, поцеловались…
Я внезапно ярко, во всех деталях, вспоминаю этот поцелуй. Его губы, тонкие и нежные, с легким привкусом сигаретного ментола, его горячий искусный язык. Витающий в воздухе легкий ванильный аромат. Мои пальцы в его шелковых чуть влажных прядях, ощущение его теплой кожи на моих ладонях… От этих воспоминаний мне в момент становится жарко под тонким покрывалом, резко откидываю его. Черт, я, кажется, снова возбужден. Ничего! Я что, не хозяин собственным чувствам?! Холодный душ меня спасет.
Направляясь туда, я с бессовестным злорадством думаю о том, что воплей не слышно уже второй день. Ах, да… Они же поругались с Костей этим. Кстати, вот что меня удивило, Константин-то вчера прям серенады пел… Вернись… Жить не могу… Он что, любит его что ли? Странно… Я как-то раньше думал, что геи не любят. Что у них это все на физическом сугубо уровне протекает… Хотя, какая мне, в конце концов, разница? Все. Кошка бросила котят, пусть ебутся, как хотят. Задергиваю шторку и врубаю ледяную воду.
Из душа я выхожу полный решимости. Беру мобильник, набираю недавно раздобытый номер.
- Алло! Леночка?.. Это Юра из отдела маркетинга, привет… Хе… Узнал! Захотел вот и нашел…Ленусь, а может сходим куда-нибудь завтра, после работы, м?.. Конечно, я приглашаю… Отлично! Спасибо! Ну тогда до завтра… Ага, пока…
Я нажимаю отбой и победно улыбаюсь: все! Начинаем жить нормальной мужской жизнью!

В радужном настроении, я решаю навести порядок – новую жизнь надо начинать в чистой квартире! Натягиваю старые драные джинсы – растянутые, будут спадать… ааа, ладно, неохота ремень искать – и принимаюсь за уборку.

Саша

Я плохо спал этой ночью. И кто бы мог подумать, из-за чего… Мне всю ночь снился Одуванчик. Точнее, наш поцелуй в клубе. Только вот в моем сне все имело продолжение. Прямо там, на лестничной площадке в тусклом свете электрических плафонов, быстро, страстно, без слов… Я просыпался, и в моих ушах оставался треск рвущейся ткани и его хриплые стоны.
Я привык самостоятельно разбираться в своих чувствах и ощущениях, но сейчас находился в некоторой растерянности, возможно, впервые в жизни. Просто парень. Да, безусловно, привлекательный, но ничего из ряда вон, таких много. Единственный поцелуй. Шалость, легкий флирт, сколько их было в моей жизни? Несчетное количество. Я никогда не придавал поцелуям особого значения. Просто один из элементов сексуальной игры, далеко не самый интересный, скорее, привычный, просто потому, что так принято. Ничего не значащая прелюдия к основному действу. Никогда не помнил поцелуев. Но этот забыть не могу, и, что самое занятное, не хочу забывать. Я еще раз (сотый?.. или сто второй?) прокручиваю в голове эту сцену. Подобного со мной еще не было, это определенно. Такое ощущение, что ему вообще было наплевать на все вокруг, он просто захотел и взял. Взял, потому что мог взять. В этом есть что-то от первобытных инстинктов. Это… возбуждает.
Со мной никогда так не обращались. Я лет с пятнадцати был окружен обожателями обоих полов. Я только и слышал: «Сашенька, Сашенька…» Сюсюкание, как правило, сопровождалось преданным собачьим взглядом. К восемнадцати меня уже воротило от подобного отношения. Я всегда отдавал себе отчет в том, насколько я красив, более того, очень быстро научился умело пользоваться своей красотой и начал вертеть людьми, как мне нужно и удобно. И ни разу еще не испытал угрызений совести по этому поводу. Я всегда был в центре внимания, все старались мне угодить, и тут появляется этот… Одуванчик, целует меня – сам! – как никто до этого, после чего бодрым галопом уносится в неизвестном направлении, не сказав ни слова!
Какого черта он сбежал?! Ему не понравилось? Исключено. Он был совершенно искренен, такие, как он, не умеют притворяться. Испугался? Чего? В гей-клуб он, главное, прийти не испугался, а от поцелуя умчался, как черт от ладана. Тоже мне, Золушка… Для полноты картины не хватает забытой туфельки. Хотя… Я первожу взгляд на лежащую на прикроватной тумбочке зажигалку – я вертел ее в руках перед сном. Не туфелька, конечно, но мне подойдет. Беру ее в руки, вчитываюсь в гравировку: «Юрасику от Светика. С любовью!» Ага, тут еще и Светики какие-то… Отвратительно. Да-а… А он, похоже, действительно натурал, причем полнейший. Натуральнее, чем кофе, который я пью по утрам. Кстати о кофе. Иду на кухню, задумчиво вертя зажигалку между пальцами. Надо отдать, благо, идти недалеко. Сейчас: утренний моцион - и схожу к нему. Забытые вещи нужно возвращать.
Я даже себе не хочу признаваться, что помимо всего прочего, мне просто хочется его увидеть.

Еще с лестничной площадки я слышу, что у него играет «Linkin Park», это обнадеживает. Значит, во-первых, он дома, во-вторых, он дома один. Безо всяких там… Светиков.
Задумчиво и неспеша ласкаю пальцем глянцевую кнопочку звонка. Сухо щелкает замок, и я с удовольствием разглядываю обалдевшую мордаху высунувшегося в щель Одуванчика. Картина Репина «Не ждали». Ты что, Юрок? А зажигалка? Нам чужого не надо… Но свое мы возьмем, чье бы оно ни было. Я улыбаюсь своим мыслям и одновременно ему.
- Добрый день, Юра.
- З-здравствуй… те, - у него такие перепуганные глаза, хотя он всеми силами пытается это скрыть.
- Я могу войти?.. – вопросительный и чуть насмешливый взгляд.
- Да, проходите… - по-моему, больше всего ему сейчас хочется оглушительно хлопнуть дверью перед моим носом, тем не менее, он лишь шире распахивает ее и чуть отходит в сторону, пропуская меня внутрь. Вхожу. Осматриваюсь. Аккуратно, чистенько, на полу прихожей мягкий палас. У дверей санузла маячит невылитое ведро. Он делал уборку? Сам? Мм… Хозяйственный. Как мыло. Я наконец-то поворачиваюсь к своему объекту повышенного внимания и… Кажется, у меня приоткрывается рот… На нем только джинсы. Драные до такой степени, что больше показывают, чем скрывают. Изрядно растянутые, они сползли на бедра так низко, что видны выступающие тазовые косточки и едва заметная светлая дорожка, исчезающая под поясом… У него очень красивое тело… И чуть влажные пряди волос липнут к шее… А на щеках румянец… Тебе жарко? Я ощущаю тянущее напряжение в паху. Он такой соблазнительный. В этой его стеснительности и зажатости сексуальности больше, чем в самом откровенном стриптизе. Хочу…
- Я пришел вернуть зажигалку. Ты так быстро ушел в прошлый раз…
Я протягиваю ему серебристую безделушку. Моя рука почти не дрожит…


Юра

Я почти домыл полы, когда сквозь музыку прорвался дверной звонок. Оставляю ведро с водой в коридоре, иду. Высовываюсь в приоткрытую дверь и замираю. Господи! Да за что ж мне столько счастья в одни руки?! Какого черта?! Я же только успокоился… Все решил… С Леночкой…
Джинсы, небрежно накинутая рубашка. И внимательный взгляд прекрасных карих глаз. Слишком внимательный. И какой-то довольный.
- Добрый день, Юра, – он знает мое имя? Откуда? Я не представлялся. От того как, он его произносит, у меня по спине бегут мурашки. Я прогоняю их невероятным волевым усилием.
- Здравствуй… те, - на брудершафт, вроде не пили… точнее… ну, то, что не пили, это точно. Я надеюсь, что паника в моих глазах не слишком заметна. Жутко хочется шандарахнуть дверью прямо у него перед лицом. И в душ!
- Я могу войти?...
Нет! НЕТ!!!
- Да, проходите… - Юр, ты в своем уме? Что ты, блядь, делаешь?!
Он заходит, осматривается. А я, как дурак, пялюсь на его спину, облитую шелком рубашки. Сердце стучит где-то в районе глотки, стою, как столб и жду, непонятно чего. Он неторопливо поворачивается, и что-то меняется в его взгляде. Я боюсь смотреть в его глаза. Боюсь, потому что на моих губах легкий ментоловый привкус. Потому что я чувствую кофейно-ванильный аромат. Потому что его рубашка расстегнута до половины, и в разрезе виднеется чуть смуглая гладкая кожа. Потому что я помню, какая она наощупь. Потому что…
- Я пришел вернуть зажигалку. Ты так быстро ушел в прошлый раз… - Господи, так вот оно что! Зажигалка! Светкин подарок, она там еще «С любовью!» выгравировала, все прикалывалась, зараза. Он просто зашел вернуть мне зажигалку. Только за этим. Я сам себе насочинял всякой ерунды. Он отдаст ее и уйдет. Совсем. Да.
Он протягивает ее мне. Я тупо смотрю на блестящую ерундовину в его руке, а вижу его пальцы. Я помню их на своей спине. Я чувствовал их даже сквозь куртку. А еще я снова возбужден, но надеюсь, что под растянутыми джинсами этого не видно. И мне ужасно страшно брать у него эту проклятую зажигалку. Казалось бы, нужно просто протянуть руку и взять. Взять… коснуться его пальцев… Мне никогда еще не было так сложно сделать такую простую вещь. Наконец, я нерешительно тянусь к его руке…
Он разжимает пальцы на долю секунды раньше, чем я успеваю, как следует взяться, и зажигалка падает на пол. Мы практически одновременно приседаем, наши руки сталкиваются над ней, его накрывает мою, мы почти стукаемся лбами. Замерев, оба поднимаем глаза и с пару секунд смотрим друг на друга вот так, невыносимо близко, нос к носу.
А еще через секунду мы катаемся по паласу, прижимаясь друг к другу так тесно, словно от этого зависит наша жизнь, целуя, кусая, стискивая… Влажный треск шелка… К черту эту рубашку!!! Я хочу прижиматься к нему всем телом, ощущать его кожу, пробовать ее на вкус. Я впиваюсь в его губы, ммм… как сладко!!! Наши языки сталкиваются, вылизывают друг друга, я втягиваю его язык, посасываю, обхватываю губами, отпускаю и тут же запускаю в его рот свой, он отвечает мне, жарко, страстно… Какой же ты!.. Господи! Его руки… на спине, на плечах, жадные, ласковые, опытные… Я дергаюсь, словно под током, когда он проводит ногтями по моей груди, задевая сосок. Я шарю по его спине, по выступающим лопаткам, он горячий, я тоже… Стоны, всхлипы… Сдергиваю с его волос резинку, и они рассыпаются по плечам, задевают мое лицо, я запускаю в них пальцы, сжимаю, заставляю его запрокинуть голову, быстрыми ненасытными движениями вылизываю его шею, прихватываю губами… Его рука скользит ниже и накрывает мою ширинку, возбуждение раскручивается сумасшедшей пружиной, я чувствую тягучую пульсацию внизу живота. Он в мгновение ока справляется с молнией и высвобождает мой член, обхватывает его пальцами, нескольких быстрых движений мне хватает, чтобы забыть обо всем на свете, остается только дикое звериное желание владеть им, целиком, полностью, безраздельно! Подчинить себе это невероятное тело, заставить кричать и биться подо мной! Мое!!! ХОЧУ!!! Резким рывком я переворачиваюсь, оказываясь сверху, подминая его под себя, распластывая. Прижимаю к полу, захватываю губы жестким, грубым поцелуем. Он не сопротивляясь, целует меня в ответ… В кипящем янтаре его глаз бурлит такое же невозможное желание, круто замешанное на удивлении и… покорности. Оторвавшись от губ, я одним движением стягиваю с него джинсы вместе с бельем. Он сам раскидывает ноги, обхватывает меня ими, прижимается, трется, наши члены соприкасаются. Это настолько не похоже ни на что испытываемое мною раньше, что я едва не кончаю от этих ощущений. Ничего не соображая, шепчу на выдохе: «Сааашааа…» Я понятия не имею, что делать дальше, я совершенно неопытен, я только знаю, что если прямо сейчас не возьму его, то умру на месте. Никогда и никого я не хотел ТАК сильно. Он помогает. Ловит губами мои пальцы, облизывает, смачивает слюной, а потом подталкивает мою руку вниз. Я интуитивно понимаю. Касаюсь его входа, он нетерпеливо ерзает, и я ввожу в него палец. Он стонет: «Бооольше»… Вставляю еще два. Он дергает бедрами, и я начинаю двигать ими внутри, случайно задеваю какой-то бугорок, Саша реагирует таким вскриком, что я повторяю, потом еще и еще. Меня разрывает от желания, хотя совершенно не представляю, как я смогу вставить в такое узенькое отверстие, но мой принц стонет: «Давай же…», - и самые мало-мальские мысли буквально испаряются и головы. Я вынимаю пальцы и сразу же приставляю свой член к его анусу, Сашенька распахивает на меня безумные, полные мольбы глаза, и я, забыв о какой-либо осторожности, резко и на полную вхожу в него. Слышу захлебывающийся крик, и застываю, хватая ртом воздух. Боже, КАК тесно! Осторожно начинаю двигаться в нем, но он подается бедрами вперед, насаживаясь, прося большего, и я ускоряюсь. Сходя с ума от невероятных ощущений, я трахаю его, глубоко, сильно, быстро, уже не сдерживая стонов, вцепившись в его бедра, он кричит и мечется подо мной, яростно подмахивая, мотая головой из стороны в сторону, из уголков его глаз текут слезы… Он протягивает руку, обхватывает свой член и начинает дрочить. Одного взгляда на это зрелище хватает, чтобы оглушающий оргазм накрыл меня с головой…
- Саааашаааа!!!!!, - и через несколько мгновений, шепотом, - Саша…
Я накрываю его руку на члене своей, и он кончает следом за мной, с протяжным криком, выгнувшись и вцепившись рукой в палас. Я обессиленно падаю на него. Мы лежим так с минуту. Тихо-тихо. Плей-лист в компе давно закончился. Тишина прерывается только нашим еще хриплым дыханием. Я чувствую себя так умиротворенно и ошарашенно одновременно.
И в этот момент раздается звонок в дверь.

Саша

Мне безумно хорошо. Состояние полной прострации. В голове пусто, в теле легкая щекочущая эйфория и абсолютная расслабленность. Мне так спокойно. Я ощущаю теплую тяжесть его тела, его дыхание задевает мою грудь, слегка холодит влажную кожу. Моя рука бессознательно нежно перебирает его волосы. Такие пушистые… Одуванчик мой… Юра…
Из состояния нирваны выдергивает резкая, бьющая по разомлевшим нервам, трель дверного звонка. Мы синхронно вздрагиваем, Юра вскидывается, смотрит на меня как-то испуганно. Я бросаю вопросительный взгляд на дверь, мол, будешь открывать? Он растеряно и нервно кивает. Подскакиваем, хотя правильнее сказать, встаем кое-как. Юра тащит полотенца из ванной, быстро приводим себя в порядок, одеваемся, я недосчитываюсь на любимой рубашке двух пуговиц, но меня это совершенно не расстраивает, сейчас я готов простить ему что угодно. Молниеносно осматриваем друг друга – порядок. Все манипуляции укладываются в пару минут. Юра открывает дверь.
- Юрооок!!!
- Слава?.. Привет.
- Здорово, дружбан! Как жизнь?
Я с неудовольствием разглядываю здоровенного пузатого детину, основательно заросшего черной бородой, с волосами, стянутыми в низкий крысиный хвостик. Совершенно жуткие камуфляжные штаны, спортивная футболка, сверху косуха. Интересно, у него дома зеркало есть?
Этот медведь тем временем заваливается в прихожую, пыльные тяжелые ботинки топчут ковер. Тот самый ковер, на котором мы только что… Мне крайне неприятен этот человек. Но, похоже, он друг Юры, поэтому я натягиваю на лицо дежурную улыбку и слегка киваю ему. Он смотрит на меня, как на заморскую диковину. Ну да, такие, как он, с такими, как я, общаются крайне редко. Подобные люди геев буквально ненавидят. Читал я где-то, что агрессивная гомофобия – один из признаков латентного гомосексуализма. Как смотрит, прямо буравит своими глазенками. Ничего, дорогой, ты мне тоже не нравишься, возможно, даже больше, чем я тебе. Я-то тебя из постели не выдергивал. Ну, может не совсем из постели… Но, тем не менее. Чудовище, не переставая таращиться на меня, чуть поворачивает голову к Юре:
- А это кто? – ну просто квинтэссенция вежливости и деликатности. Юра мнется:
- Это… сосед. Зашел… Александр, - решил меня представить? Поверь, ему мое имя вряд ли интересно.
- Вячеслав, - «медведь» произносит это с некоторым вызовом в мою сторону. Я слегка киваю, не протягивая ему руки. Еще не хватало. Такому на грудь надо вешать табличку «Животных не гладить», как в зоопарке. Хотя, сомневаюсь, что кому-то захочется. Неандерталец. Поворачиваюсь к Юре:
- Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать, - обхожу «неандертальца» по максимально возможной дуге, протягиваю руку своему Одуванчику, пожимаю его, неловко сунутую в ответ, как бы невзначай, незаметно, провожу по его ладони средним пальцем, он вздрагивает, ловлю шальной, потерянный и, кажется, счастливый взгляд, - Увидимся.
Он кивает, я отпускаю его руку:
- До свидания, - и выхожу в подъезд.


Юра

Пиздец. По ходу, Господь внял мольбам и решил лечить мое стрессовое состояние шокотерапией. Сначала Саша… Теперь вот Славку черт принес! Я б лучше предыдущую процедуру повторил… Мысли тут же перескакивают. Саша… Сашенька… Я ловлю в зеркале свое совершенно чумного вида отражение – встрепанный, разрумянившийся, с глуповатой улыбкой… а глаза-то какие счастливые… Мне аж перед самим собой стыдно… От раздумий отвлекает Славкин бас, уже из кухни:
- Юрок! Я тут это… водочки принес. А пожрать у тебя че-нить есть?
В этом весь Славик, сколько я его помню. А знакомы мы с ним давно, еще с молодежной неформальской тусовки, нам лет по шестнадцать тогда было. Большой балагур, бабник, спонтом байкер. Ни в одном клубе не состоит, но чопер себе в свое время заимел, на байк-шоу ездит. Простой, как пять копеек, и прямой, как железная дорога. При этом совершенно добродушный товарищ, но местами упертый, как осел.
- Открывай холодильник, что найдешь – твое.
Нет, ну как же ты не вовремя, Слава. Иду к нему на кухню. Достаю стопки под водку.
- Слышь, Юрок, - Славик уже, как и следовало ожидать, приступил к разорению холодильника: выудил оттуда палку колбасы и настругивает своим очередным тесаком, он всегда при себе таскает какой-нибудь нож, - Так а че это за хлыщ был?
- Это не хлыщ, Слав, - я очень надеюсь, что не краснею сейчас еще больше, - Это сосед сверху, Александр, я же говорил уже.
- Да как же ж «не хлыщ»? Хлыщ самый натуральный! – Слава разливает водку по рюмкам, - Ну, давай, за встречу, давно не виделись!
- Давай, - мне не хочется пить, но и Славку обижать не хочется тоже, он же не знал. Меня внутренне передергивает от мыслей о том, что было бы, узнай он случайно, чем мы тут занимались до его прихода.
Пьем. Морщусь. Закусываю корнишоном из баночки, уксус обжигает раздраженное водкой горло. Блядь, не хочу я эту водку, я чаю хочу, ромашкового, с ванилью… А Слава уже наливает по второй.
- Ты рубашку его видал? Шелковая же! Бабская! Тьфу!
Видал. И видал, и трогал, и рвал, снимая… От воспоминаний на меня вновь накатывает возбуждение. Черт.
- Давай по второй, - Славка пододвигает ко мне стопку.
- Давай, - мне надо как-то отвлечься от этих мыслей.
Пьем. Усиленно отвлекаюсь. Хорошо бы еще тему сменить. Не получается.
- А джинсы? В облипочку… Вообще пиздец.
- Слав, да чего ты прицепился к нему? – я начинаю раздражаться.
- Да как чего?! А вдруг он пидор? А ты с ним за руку…
Я давлюсь огрызком огурца, вспоминая нежное и до безумия чувственное поглаживание ладони.
- С чего ты взял?
- Точно тебе говорю! Я их, гадов, сразу отличаю. Сволочи…
- Ну, даже если и так, тебе-то какая разница? В свободной стране живем… Кто с кем хочет, тот с тем и спит. Секшн революшн, и все такое…
- Ээ, нет. Не скажи, дорогой. Насчет с бабами – согласен. На то они и нужны, бабы-то. А вот когда мужик мужика трахает, тут, дорогой мой, дело неладно.
- А мне кажется, что это личное дело каждого.
- Юрок, я понимаю, ты всю жизнь весь такой лояльный и правильный, но тут со мной спорить бесполезно, ибо я говорю голосом разума.
- Серьезная заявка на Олимпийское золото…
- А ты не ехидничай. По третьей?
- Ага.
Славка опрокидывает рюмку и крякает от удовольствия, а потом кидает в рот кусочек черного хлеба, обмакнутый в соль и обмотанный перышком зеленого лука, и начинает с аппетитом пережевывать этот сомнительный бутерброд. Я наблюдаю за ним. Действительно давно не виделись, я соскучился, лет шесть назад мы были с ним неразлей вода.
- Так вот. В данном случае, мы, Юрок, имеем дело с самой настоящей ошибкой природы.
- Не круто взял?
- Абсолютно! Гляди: в чем основное предназначение любого организма?
- Сдохнуть, - меня бесит этот разговор, меня бесит всезнающий Славкин тон, моего радужного настроения как не бывало. От всего этого я становлюсь на редкость пессимистичен.
- А перед смертью-ю? – с интонацией учительницы первого класса в школе для умственно отсталых. Я прекрасно понимаю, к чему он клонит, и зло зыркаю на него.
- Прааавильно, Юрочка. Размножиться! Воспроизвести свой генетический материал в потомстве. А два мужика, как ни старайся, никого воспроизвести не могут. Так что подобные связи – полностью бессмысленны и бесперспективны. У отношений двух мужиков просто нет будущего. Вообще никакого. Не, - Славка толкает меня в плечо, - Ну ты представь себе: одно дело, когда дедушка с бабушкой и куча детей-внуков вокруг, а другое – дедушка с дедушкой, один носок вяжет, второй фотографии смотрит, а вокруг – ни души. Это ж маразматический пиздец какой-то, Юрок! Вот я и говорю, обычные пары сначала держит любовь, потом привязанность, основанная в первую очередь на детях. А педерастическую пару, кроме секса, держать нечему. Поэтому, как только им с одним трахаться надоедает, они к другому сразу бегут, гузку подставлять. Ни о какой любви там и речи не идет…
- Хватит! – я держал себя в руках до последнего, но все-таки срываюсь.
Мне сейчас так херово, как не было уже очень давно. Даже тогда, той ночью, когда мы сидели со Светкой в парке, после клуба. Мне просто отвратительно.
Я ведь прекрасно понимаю, что Славка прав на сто процентов. Что его аргументам сложно что-либо противопоставить. Что подобные отношения действительно обречены на недолговечность, что ни о какой любви с ЕГО стороны говорить не приходится, что он, с его внешностью и талантом максимум через месяц найдет себе нового мальчика, новую игрушку, а я отправлюсь в утиль, как тот Костя. Только вот Косте все же проще, он изначально голубой и, не похоже, чтобы он комплексовал по этому поводу. А вот я… Господи. От всех озвученных самому себе выводов хочется скукожиться в позу эмбриона и завыть. Или побиться головой о стену. Или сделать и то, и другое вместе.
- Юр, ну чего ты бесишься? – Славка смотрит на меня удивленно, - сказал бы сразу, что тебя эта тема достала, я б и не стал… Ты просто их так защищал рьяно. Не знал бы я тебя уже одиннадцатый год, решил бы, что ты тоже, из этих… Ладно, я - в сортир.
Слава встает из-за стола и направляется по озвученному маршруту, а я сижу и тупо радуюсь тому, что на кухне полумрак, а он не утруждает себя пристальным разглядыванием моей физиономии, потому что, если бы он дал себе труд вглядеться, то вся моя одиннадцатилетняя репутация натурального натурала врядли бы меня спасла.
Надо успокоиться. Надо просто успокоиться и забыть все, что было. Напрочь. Насовсем. Да, случилось. Да, было хорошо. Но продолжения не будет. Баста, карапузики.
Я глубоко-глубоко вдыхаю, а потом выдыхаю до тех пор, пока в глазах не начинают плясать белые «мухи». Голодный желудок, водка и эмоциональное перенапряжение дают о себе знать. Меня ведет. Ощутимо так ведет…. Кошмарные выходные. Ничего. Я забуду их, как страшный сон.
Возвращается Славик, протягивает мне что-то на ладони:
- Во, гляди, возде сортира на полу валялись. Откуда, интересно?..
Я беру и, только взяв, понимаю, что это маленькие, обтянутые шелком пуговицы от Са… от соседской рубашки. Вот так. Именно. Никаких Саш.
- Да баба какая-нибудь потеряла и не заметила, - небрежно говорю я и неглядя вышвыриваю их в открытую форточку.
Поворачиваюсь к Славке, доставая из-под уголка непочатую бутылку водки:
- А знаешь, Славик, что? А давай еще ебнем?

@темы: NC-17, Ориджинал

---

Детская страшилка.

Один мальчик нашел на улице амулет.
К амулету была привязана бумажка,а на бумажке написано: «Амулет счастья».
Мальчик надел амулет на веревочку,принес его домой,и ночью у него умерли мама и папа.
Мальчик подарил амулет другу.
Друг надел амулет и попал под машину.
В больнице доктор снял амулет и спрятал в карман.
Той же ночью у доктора в квартире случился пожар.
Пожарные нашли на пепелище только амулет.
Один пожарный взял его себе.
На обратном пути пожарная машина врезалась в столб и взорвалась.

Амулет упал на дорогу.
К нему была привязана бумажка: «Амулет счастья».

@темы: Фразы

---

Новый оридж.

Автор: Julia Lami
Бета: нет
Название: "Мое персональное проклятье"
Жанр: slash, humor.
Рейтинг: NC-17
Предупреждение: нецензурная лексика
Права: мое
Размещение: на здоровье, только с ведома автора)


Юра

- Да!!! Саша! Да!!! Са-аша!! Ещё-о-о-О-О-О!
Блядь, я не могу больше! Я сейчас поднимусь и поубиваю их нахуй!
А ведь когда-то я искренне считал себя толерантным человеком. Цивилизованным и свободным от предрассудков. Я спокойно относился к приезжим, лицам неславянской национальности, неформалам (да я и сам, чего уж там…), всяким там баптистам-адвентистам и, да, к геям я тоже относился спокойно. Раньше. Давно. Твою мать!
Я всю жизнь руководствовался принципом, подслушанным еще в босоногом детстве у моей мудрой прабабушки. Принцип был коротким, но емким, и формулировался фразой: «Каждый дурак по-своему с ума сходит». Юный разум быстро проникся нехитрой философией и принял тезис на вооружение. Пусть кто угодно, делает, что хочет. Лишь бы меня не трогали. Следуя данному постулату, я счастливо дожил до своих двадцати семи лет. На двадцать восьмом году жизни меня, видимо, кто-то проклял. Шестнадцатого мая. В пятницу. Вечером. Именно тогда «в нашем доме появился замечательный сосед». Мое персональное проклятие. У личного проклятья Юрия Клименко, то бишь меня, оказались длинные каштановые волосы, собранные в хвост, и самые красивые на свете глаза цвета крепкой чайной заварки. Проклятье носило дорогущую джинсу, разъезжало на Лэндкрузере, снимало квартиру надо мной и бессовестно водило к себе парней. С завидной регулярностью. И звали мое проклятье…
- Са-аша-а!!
Именно!
- Сашенька-а-а!!!
Да когда ж ты уже кончишь, сволочь?!!
Обычный вечер обычной пятницы. Неделя в плане работы выдалась бурной и плодотворной, поэтому привычный пятничный загул я пустил по боку. Хотелось тихого домашнего вечера: горячая ванна, бутылка пива, загруженный плэйлист, книга и ни-ко-го. Да. Именно так и выглядит счастье замотанного в хлам манагера средней руки. И вот, когда теплая вода уже ласково обнимает затекшие мышцы, пена для ванн с ароматом ванили (кто сказал, что бабский?!) нежно ласкает кожу, динамики поют мне несравненным голосом Милен Фармер, а запотевшая бутылочка «Кроненбурга» приятно холодит ладонь… опять ЭТО! Да где ж он их берет, таких голосистых?!
Меня это бесит. Мало того, что он спит с мужиками, так он не стесняется информировать об этом весь дом. Ну весь подъезд уж точно. Я от этих воплей скоро на стенку полезу. А ему хоть бы хны! По утрам, если в лифте пересекаемся, кивает так величаво: «Доброго утра». Хозяин жизни, блин. Щегол пестрожопый! Это меня тоже бесит. А больше всего меня бесит то, что от этих криков и стонов у меня перманентный стояк! Такой, что хоть дрова руби! Вот и сейчас. Блин, ну не должно же так быть… я ж не из этих, всю жизнь за бабами бегал, да и сейчас бегаю, вот Леночка из планового, такая цаца, ножки, грудь… Стоны усиливаются. Черт, да что он там с ним делает? Подо мной так ни одна баба не стонала, я уж не говорю о себе, в жизни в постели ни звука не издал. А тут прямо… немецкое порно отдыхает! Интересно, а он, когда сексом занимается, волосы распускает? Блин, Юрий Евгеньевич, дорогой, ты сейчас вообще о чем подумал?! Чтобы успокоиться, делаю глоток пива, жидкость проскальзывает в горло, минуя вкусовые рецепторы. Да не хочу я никакого пива! Я совсем другого хочу. Сил нет, как хочу. Аж туман в голове. Донышко бутылки глухо звякает о кафельный пол. Рука скользит по груди: потрясающий контраст распаренного тела и холодной после ледяной бутылки ладони. По коже бегут мурашки, теплая вода уже кажется обжигающей, соски твердеют в касание. Второй рукой обхватываю член, первое движение – снизу вверх, самое сладкое… ммм… запрокидываю голову назад, ударяясь затылком о край ванны, но мне сейчас все равно, рука скользит по члену, вторая гладит грудь, шею, живот… обхватываю член жестче, ускоряю движения, непроизвольно выгибаясь в пояснице, еще, еще, еще… Остатки мозга в попытке реабилитировать хозяина подсовывают образ Леночки… Да к черту Леночку! Я дрочу, как заведенный, под хриплые стоны из 33-ей. Сейчас… уже почти… еще пара движений и… Ооооо!!!
Обессиленно сползаю в воду по самые уши. Вот же ж пиздец, а? Провожу мокрой рукой по лицу… Кстати, а стоны стихли. Похоже, мы с крикуном кончили одновременно.

Саша

Я проснулся от мерного перестука капель. Как-кап. Кап-кап. Спросонья подумал, что дождь, и успел посетовать на вчера вымытую машину. Кап-кап. Нет, это явно не дождь – звук какой-то… пластмассовый, что ли… Я прислушался. Черт, а звук, похоже, со стороны туалета. Я подхватился с постели, стараясь не разбудить… этого… как же? Костю, что ли? Вроде, да.
В голове мгновенно бахнула вспышка боли. У-уй… Как отвратительно в России по утрам. Хорошая штука абсент… но с вином его мешать определенно не стоило. Я доплелся до туалета, распахнул дверь и чертыхнулся. По крышке унитаза весело стучала капель. По стенам лилось. На полу уже натекла изрядная лужа. Да что там лужа, воды на два пальца, если бы не порожек, все это уже было бы в коридоре. Я тоскливо поднял глаза на потолок – ну конечно, между стыками пластика течет вода, пара плиток уже отошли... Отличное начало субботнего утра. Чертовы соседи! Где-то у меня был записан их телефон.
Дело в том, что эту квартиру я снимал у маминой старинной подруги, которая на закате лет прикупила себе домик где-то в пригороде и переехала туда, возделывать какие-то кошмарные грядки, я полагаю. Я как раз искал жилье, а этот вариант меня вполне устроил, мы столковались о цене, причем я накинул пару штук сверху с тем условием, чтобы она вообще не появлялась в квартире, и старушенция на радостях снабдила меня до кучи исчерпывающей информацией по всем соседям, включая номера телефонов. Так что я владею достаточно подробным досье на всех жителей нашего подъезда, разве что без фотографий. У старой кошелки оказались чекистские замашки.
Позвонил соседям, выслушал визгливые причитания на тему: «Ой-ой, батюшки, да как же так, только же все поменяли, а «крантик» сорвало, но мастера уже едут, скоро будут». Брезгливо повесил трубку. По моему глубокому убеждению, подобных людей стоит изолировать от общества. Крантик… тьфу! Потопал на кухню, по пути глянул на часы – половина девятого – чтоб ты провалилась со своим «крантиком», посреди ночи подняли! Голова раскалывалась. Кофе. Натуральный. Свежемолотый. Вот что мне сейчас нужно. И душ, желательно прохладный. Я сварил кофе, оставил его в джезве, чтобы не остыл, и пошел в ванную. Кода я, посвежевший и несколько подобревший, выходил из душа, противно тренькнул дверной звонок. Потом еще раз. О, Боже! Кто бы это ни был, он подождет. Сначала кофе! Я неспеша направился на кухню. Любимая фарфоровая чашка, блюдечко, налить ровно три четверти, пара щепоток корицы и ванильный сахар – обожаю ваниль. Пока я колдовал над кофе, звонок раздался еще раза четыре. Неймется же… Я даже знаю, кто это. Наверняка, сосед из 29-ой, и к нему протекло, видимо. Я подцепил одной рукой блюдце, другой чашечку, сделал первый – самый вкусный – глоток и пошел открывать.
Ну конечно, вот они мы, стоим, мнемся. Я открыл дверь.
- Ээ… - соседушка, кажется, забыл чего хотел, стоит, приоткрыв рот. Ну да, я знаю, что красив, но чего ж так пялиться? И потом, я ж не голый вышел, полотенцем обмотался, все прилично. Я лениво разглядываю его в ответ. Чуть пониже меня ростом, худощавый… а джинсики мы наверное по наследству получили, равно как и рубашку, а под рубашкой – майка с какими-то рожами, рок-группа, видимо и комнатные тапочки – завершающим штрихом… н-да-а… образец стиля. Сосед временно выходит из ступора:
- Доброе утро…
- Не уверен, - смотрю на него скептически, - у меня другие представления о хорошем начале дня.
Смутился. А чего смущаться? Приперся, девяти еще нету… Он что ожидал, что я с ним обниматься полезу?
- Я этот… я Ваш… - иронично приподнимаю бровь, - Ну… нижний… - бровь ползет еще выше. О, господи, интересно, он сам слышит, что несет? Мой он, нижний… Нет, парниша, на моего нижнего ты рожей не вышел. Хотя, в целом, рожа так ничего, глазки серенькие, вроде даже умненькие… Волосы светлые во все стороны. Тонкие, хоть и густые. Из-за этого он кажется не лохматым, как должен, а, скорее, пушистым. Одуванчик, блин.
Совсем стушевался. Так мы до вечера в дверях простоим.
- Вы из 29-ой? – бросаю ему спасательный круг.
- Да! – Одуванчик с радостью за него хватается, - У Вас там, наверное, труба течет…
- У меня ничего не течет, - с ударением не слове «меня». Смотрю на его потерянную физиономию. Ну откуда ты такой вылез? – Течет у соседки сверху из 37-ой. У нее там, знаете ли, «крантик».
- А-а… понятно, - и что ж тебе понятно, Одуванчик? Да куда ты так смотришь? Пирсинг, что ли, увидел? Да, колечко в соске, платина, крохотный бриллиантик. Лично мне нравится. Да и не только мне. Подавляющему большинству, я бы сказал. Так и должно быть. Работа у меня такая – всем вокруг нравиться.
- Ну я пойду? – в этот момент из спальни высовывается заспанный Костя.
- Саш, к нам кто-то пришел? – «К нам»? Не поворачивая головы:
- Я не знаю, кто пришел «к вам», а ко мне пришел сосед из 29-ой. Но он уже уходит. М? – я вопросительно смотрю на одуванчика. Одуванчик ошалело смотрит на Костю. Нашел куда смотреть. Потом смаргивает, кидает взгляд на меня, кивает и ретируется в сторону лестницы.
Я закрываю дверь и поворачиваюсь к Косте с непроницаемым лицом. Зарвался мальчик. Думает, если я пару раз его трахнул, то можно говорить обо мне и о себе как о «нас»? Ошибка. В его случае – фатальная. Пора прощаться. Но напоследок… Прохожу мимо него на кухню, походя хлопаю по заднице.
- В душ. И зубы почисть! – иду дальше, не оборачиваясь. Я стопроцентно уверен, что он сделает все, как я скажу. Я успеваю дойти до раковины и вылить в нее остатки кофе, когда в ванной начинает шуметь вода. Пожимаю плечами - естественно. Споласкиваю чашку, убираю все по местам и иду в спальню. Через несколько минут там же появляется притихший Костя. Понял, что что-то не то ляпнул. А поздно. Да и, признаться, надоел он мне уже. Хотя, кое в чем он спец, надо признать. Хлопаю рукой по кровати. Его лицо озаряется улыбкой, видимо, решил, что прощен. Наивный. Или глупый просто. Да, скорее всего, второе. Подходит, садится. Я кладу ладонь ему на затылок и молча пригибаю его голову к своему паху. Поработай, малыш. Пусть у меня о тебе останутся приятные воспоминания.
Он понятливо берет мой полувозбужденный орган в рот. Полностью, мягко работая губами и жестче – языком. Я чувствую, как возбуждение накатывает на меня. Физиология. Он кончиками пальцев осторожно касается моих уже подтянутых яичек, я вздрагиваю всем телом, мой член уже не помещается у него во рту, он посасывает головку, кружит по ней языком, очерчивая контур. Я кладу ладонь ему на затылок, заставляя взять в рот глубже. Чувствую, как головкой упираюсь в его горячее горло. Он помогает себе рукой, влажная от слюны она скользит по стволу, сжимая, поглаживая… Быстрее… еще… Я беру его за голову двумя руками, задаю темп. Костя хватается за мои бедра, чтобы удержаться, не сбиться. Его язык вытворяет что-то невообразимое на моем члене, губы обхватывают так плотно… влажные звуки… Я безжалостно ускоряю темп, трахаю его в рот, вцепившись в волосы, глубоко, до основания. Он слегка всхлипывает. Еща пара движений… Я кончаю с протяжным стоном сквозь стиснутые зубы и откидываюсь на подушки. Несколько мгновений позволяю себе расслабиться, потом открываю глаза. Ловлю сумасшедший взгляд Кости. Он возбужден до предела. Хмыкаю про себя, встаю и, игнорируя его, иду в душ, предоставив ему возможность самостоятельно решать свою проблему. Отчетливо клацаю защелкой, чтобы не вздумал переться следом. Выхожу из ванной уже в шелковом темно-синем халате. Костя сидит на кровати, прикрывшись простыней.
- Саш…
- Тебе пора, Костя.
- А... да, хорошо, - он сникает и начинает одеваться, путается в штанах, потом с минуту ищет носок. Жалкое зрелище. Я скептически наблюдаю за ним, стоя в прихожей. Оделся, выходит.
- Саш, я позвоню?
- Не надо.
Глаза округляются:
- Со… совсем?
Ну ты еще заплачь мне тут.
- Совсем. Иди, Костя.
Идет. Как же меня бесит эта покорность. Ну обернись, скажи, что никуда не уйдешь. Ну прояви себя мужиком, в конце-то концов! Оборачивается. Да неужели?
- Саша, ты если что, знай, я всегда готов…
Нет, чудес не бывает.
- Я понял, Костя.
Закрываю за ним дверь. Прислоняюсь к ней. Стою. Всегда готов… Тоже мне, пионЭр. Очередное разочарование. Вздыхаю. Почему-то вспоминаются солнечные блики в шевелюре Одуванчика. Я улыбаюсь своему отражению в зеркале. Смешной он все-таки. Все еще улыбаясь, иду одеваться. У меня еще куча дел до вечера.


Юра

Я мрачно собирал воду тряпкой. Отвратительное утро! Блин! Я так ждал этой субботы! Выходной… Думал, высплюсь, расслаблюсь… Черта с два! Надо ж было, чтобы именно в субботнее утро у этой дуры сорвало кран! «Крантик», твою мать. Мало того, что мой санузел теперь напоминает олимпийский бассейн, так еще перед соседом себя выставил полнейшим идиотом! Нет, ну это ж надо было ТАК затупить! Не ожидал я от себя такого. Ага. А еще я от него такого не ожидал. Что он дверь откроет в одном полотенце. Я ж откровенно пялился на него стоял, как идиот. Аж заикаться начал. Тьфу! Еще решит, не приведи Господь, что я тоже… того. Но… Нет, ну не должен быть мужик таким красивым! Он же ж… идеальный какой-то… Пирсинг еще этот дурацкий… В соске… Больно, наверное. Вот все-таки странная у меня на него реакция. Ну вышел бы мне, к примеру, Димка-курьер дверь в полотенце открывать, разве ж я бы так напрягся? Да вообще, кто угодно… А этот… Это все, наверное от того, что я знаю, какой он… Ну, в смысле, что он не такой… Да еще и вопли эти постоянные. Кстати, голосистый этот тоже высунулся. Они, похоже, вообще свою ориентацию не скрывают. И не стыдно же им. А колечко из светлого металла… вряд ли серебро, платина, наверное… И камушек… Стоять!!! Отставить! Ох, Юрий Евгеньевич, мой-ка ты пол без размышлений. Тебе думать вредно в последнее время. Я энергичнее задвигал тряпкой.
Я успел привести в порядок квартиру, сходить по магазинам, сварить суп «Холостяцкий» (окорочок, два бульонных кубика, два брикета «Анакома», две картофелины, луковица, зелень) и даже вздремнуть пару часиков на диване перед телеком, компенсируя ранний подъем. В районе семи вечера раздался звонок в дверь. Я потопал открывать. На пороге стоял незнакомый юноша. Нет, смутно знакомый юноша… Нет, прямо до ужаса знакомый юноша… Я открыл рот, пораженный кошмарной догадкой. Парень расплылся в широченной улыбке.
- Сергеева, ты что ли??!!!
«Парень» заржал в голос, и я убедился в своей правоте.
- Твою мать! Ты ж меня заикой оставишь!
- Не драматизируй, Клименко! Ты меня впустишь, может?
- Да заходи, кто тебе не дает…
Светку Сергееву я знал еще с детства. Мы ходили в один детский сад, потом в одну школу, жили по соседству и крепко дружили. После школы я поступил на экономический, она на журфак, но дружить мы продолжали по сей день. Светка была, что называется, «свой пацан». С ней запросто можно было бахнуть пивка и одинаково плодотворно обсудить наилучший вариант прокачки в «Готике», цены на подержанные авто в Москве и мою очередную пассию… Или просто тупо поржать, что мы и проделывали регулярно.
- Сергеева, так че за маскарад? Скрываешься, что ли, от кого? Тебе наконец-то решили набить физиономию за твои статейки? – подобные пикировки – это у нас со Светкой своеобразный ритуал, мы оба получаем от него несказанное удовольствие.
- Не дождешься! Но ты прав, с работой это действительно связано, - Светка, успевшая усесться на диван, нетерпеливо подпрыгнула: - Не, ну скажи, ты ведь повелся? Повелся, да?
- Конечно, повелся! Думал, пацан пришел какой-то… Нафиг тебе это надо? Давай колись, авантюристка, - это, кстати, святая истина, авантюрный характер Сергеевой проявил себя еще в детском саду, когда эта пигалица в возрасте пяти лет собрала всех оказавшихся поблизости детей и увела их через дыру в заборе «в зоопарк». Любителей зоопарка за малым не отравившиеся валерьянкой воспитатели отлавливали по району последующие три часа. Светке капитально влетело от родителей, но авантюрный дух это из нее не вышибло, а, напротив, укрепило.
- Значит, все получится! Раз уж ты меня за парня принял, то и они примут за милую душу! – Светка улыбалась во все тридцать два.
- Да кто «они»? Сергеева, кончай нагнетать интригу!
- Геи.
- Чегооо?!
- Геи, Юра. Это мужчины, которые…
- Сергеева! Я знаю, кто это такие!
- Ну вот… А у меня задание от редакции, написать развернутую статью о жизни сексуальных меньшинств. Я про геев пишу, а Гришка Антонов – про лесби.
- Эт вам специально так жизнь осложнили?
- Да хрен его знает. Ну, короче, вот так вот.
- Я, один хер, ничего не понял. Надо писать, так пиши. А переодеваться-то зачем? В образ вникаешь, что ли? – я хохотнул и отправился на кухню, наводить чай.
- Глупый ты, Юрочка, - Светка протопала за мной и по-хозяйски расположилась на кухонном уголке, - как же ж я тебе вот так возьму и напишу? Лучшие статьи пишутся с натуры!
- С обнаженной?
- Вот придурок, а! У кого что болит… - Сергеева скорчила ехидную рожу и взялась за чашку. Я сел напротив нее на табуретку.
- И где ты собралась искать эту свою «натуру»? На улице? Или в метро? Надеешься привлечь «натурщиков» своим обновленным образом? Боюсь разочаровать, но парень из тебя получился, прямо скажем, не очень… - я хихикнул и с удовольствием сделал глоточек чая, наслаждаясь ароматом – ваниль и цветки ромашки – мой любимый.
- Бестолочь, - Светка посмотрела на меня прямо таки с материнской нежностью, - разумеется, в гей-клубе.
- Логично…
- И ты идешь туда со мной!
- С хуя ли? – совершенно спокойным будничным голосом. Я на ее шуточки уже давно не покупаюсь, еще с того же садика.
- Клименко, ты мне друг или кто? – возмущенно.
- Бля, Сергеева, ты че, серьезно?
- Ну конечно!!!
- Охренела????!!! – я подавился чаем и закашлялся.
- Ну, Юр… Ну ты сам подумай, если я туда в одиночку припрусь… Совершенно одинокий симпатичный мальчик, а я считаю, что мальчик из меня получился очень даже симпатичный, в гей-клубе, куда ходят в первую очередь ради знакомств такого плана… Да меня трахнут в туалете в первые десять минут! Точнее, попытаются трахнуть и будут жутко разочарованы… Скандал, разбитые сердца… Кому это надо? Поэтому мне нужен спутник! Партнер! И ты – идеальная кандидатура!
- Бля, а моего мнения ты спросить не хочешь?
- Не хочу, чего спрашивать, я его и так знаю, оно у тебя на лбу написано: «Пошла на хуй, идиотка!»
- В целом, мысль ты уловила верно… Нет, Сергеева, нет и еще раз нет!
- Ююууур?
- Нет.
- Юр…
- Свет, ты вообще понимаешь, о чем меня просишь???!!!
- Блин, да не ори ты! Можно подумать, я тебя прошу прийти в гей-клуб и начать там трахаться направо и налево. Это клуб все-таки, Юрочка, а не бордель! Юр, ну чего тебе стоит? Ты меня спасешь просто! Ну кого я еще могу о таком попросить? Ну, Юраааааа!
- Свет, - понимая, что битва, в целом, уже проиграна, я все еще вяло пытался отбиваться, - Свет, да я не похож совсем на этих…
Светка скептически оглядела меня с ног до головы:
- Н-да-а-а… И впрямь. Ну ничего, это дело поправимое… Придумаем чего-нибудь. Так ты согласен?
Я обреченно махнул рукой:
- Черт с тобой! Но учти, Сергеева, ты мне за этот пиздец будешь должна, как земля колхозу!
- Уррррааааа!!! – Светка кинулась мне на шею, - Спасибо, Юрочка!!! Ты мой спаситель прямо! Какие вопросы? Сочтемся!
Я тоскливо посмотрел на нее:
- Когда идти-то?
- Через два часа!
- Светка!!!!
- Ты уже обещал!
- Твою мать! – с чувством сказал я и задумался, может, мое проклятие все-таки она?..
- Так что давай быстренько в душ, и будем тебя одевать…
- Я вчера только ванну принимал… - робко и безо всякой надежды.
- Н-да, Клименко, гей из тебя никудышный…
- Пошла ты! – беззлобно, деваться уже, один хрен, некуда…
- Давай, Юрасик, давай, топай. И голову помой!
- О, Господи! – я страдальчески подкатил глаза и отправился в душ. Когда на Светку нападает деятельное настроение, ей лучше не сопротивляться. Я в такие моменты называю ее «генератор суматохи».
Через двадцать минут я вышел из душа, скрипящий от чистоты и благоухающий любимым ванильным мылом. Даже настроение поднялось. Светка обнаружилась в спальне, перед распахнутыми створками платяного шкафа.
- Юр, а Юр… А у тебя есть чего-нибудь приличное?
- А что в твоем понимании «приличное»?
- Что-нибудь, радикально отличающееся от того, в чем я вижу тебя последние десять лет.
- Ни хрена себе заявки! – я плюхнулся на кровать, - Погляди в ящике внизу, там то, что выкинуть жалко, а носить невозможно.
Светка мгновенно выдвинула ящик.
- О! Слуушай, шикарные джинсы! Почему не носишь?! – Сергеева вытащила наружу черные фирмовые штаны. Настолько качественные, что кажущиеся бархатными. Их мне несколько лет назад привезла мамина сестра, откуда-то из Европы. Я их из вежливости померил один раз и сложил в заветный ящик.
- Они узкие.
- Иии?
- Неудобно же.
- Они тебе как раз?
- Ну да.
- Потерпишь! Надевай! – джинсы полетели в меня, - Да не вздумай под них семейники напялить, чудо!
- Да уж не дурак!
- Не факт… - задумчиво мурлыкнула моя подруга и вновь закопалась в ящик, - О! А это что? Какая прелесть! Одевай! – в меня летит черная же обтягивающая до немогу безрукавка. Мама подарила. О чем думала, когда покупала, – для меня до сих пор загадка!
- Ну, Свет, это уж совсем… - я сникаю под пронзительным взглядом и послушно натягиваю майку, Светка тут же вручает мне ремень – хоть что-то, что мне нравится. Черный кожаный с овальной металлической пряжкой, на которой выгравирован затейливый трайбл.
- Юрась, а у тебя, помнишь, такая цепь на шею была, серебряная? Ну толстая? – подхожу к комоду, беру с него цепку, одеваю на шею, смотрю на Сергееву, как еретик на инквизитора, - Чего еще? Губы накрасить?
- Это лишнее. Туфли наденешь новые и куртку тоже.
Ооо, куртка – да. За нее я последние деньги отдал. И понимал же, вроде, что на работу в ней не походишь, но захотелось вот, и все! Даже не куртка, скорее, а пиджак кожаный, только до талии и на молнии.
- Последний штрих… - моя инквизиторша выдавливает на руку геля для волос и некоторое время шурудит у меня в голове, - Иди, смотрись.
Я иду к зеркалу и застываю в шоке. Оттуда на меня глядит нечто с моей, вроде бы, рожей. На этом сходство исчерпывается. Невозможно узкие джинсы обтягивают все, что только можно обтянуть и подчеркивают все, что можно подчеркнуть. Та же история с майкой. (Гляди-ка, даже мышцы какие-то показались.) Куртка застегнута наполовину. Волосы, чуть волнистые от воды и геля зачесаны назад, на лоб спускается одна крученая прядка – локон страсти, блядь! От всего увиденного, мне хочется забиться под кровать. И чтобы Светка меня оттуда выгоняла шваброй. Которой у меня нет! Отворачиваюсь.
- Свет, я на пидора похож.
- Отлично!!! Именно этого мы и добивались! – а потом, как-то странно оборвав шутовские нотки в голосе, - Дурак ты, Клименко. Если б знала, что ты такой красивый, еще в школе бы влюбилась, - а потом снова нарочито весело, - Готов?
Я несколько удивленно смотрю на нее, но не решаюсь комментировать. Показалось, наверное.
- Готов. Насколько к подобному вообще можно быть готовым.
- Ну пошли, я такси уже вызвала.
Вздыхаю и выхожу в подъезд.

Юра

К клубу мы подъехали в начале одиннадцатого. Таксист заинтересованно глянул на нас, когда мы садились в машину, но других признаков негативного отношения не проявлял, и это меня несколько приободрило. Расплатились, вышли. Светка в широких полуспортивных штанах с накладными карманами, майке (блин, а куда она грудь-то дела? Надо будет спросить.) и расстегнутой рубахе – цвета хаки, вся в каких-то планочках, клепочках и нашивочках – навыпуск, без макияжа, а стрижка у нее и так короткая, она просто ее укладывать, как обычно делает, не стала. И я во всем своем педерастическом великолепии. Пока шли к входу, я поинтересовался:
- Слышь, дорогой, а тебя как звать-то?
- Света…
- Дура ты, а не Света…
- Тьфу ты, блядь! Ну тебя на фиг, Клименко! Совсем мне голову задурил.
- Я?!
- Ага. Ммм… Сергей. Ты меня, один черт, постоянно Сергеевой называешь. Так что сочетание звуков мне знакомое, я на него откликаюсь… Нормально.
- Сергей, так Сергей… Ох, «Сергей», молись, чтобы меня тут никто из знакомых не увидел…
- Гы-гы, - Светка ржет, - а ты уверен, что твои гипотетические знакомые сами захотят палиться?
- Хм. А ты прав… любимый, - последнее слово я произношу нарочито томно и нагло обхватываю Светку за талию. Она смотрит на меня со священным ужасом, но потом, видимо, успокаивается и тоже приобнимает меня. Так, в обнимку, мы минуем охрану на входе и проникаем в «святая святых» местного гей-сообщества.
Ну… Все не так ужасно, как я себе напредставлял. Я думал, тут вертеп какой-то, ан нет. Все вполне цивильно: музыка, освещение, барная стойка, вытянутый язык сцены, столики. Кто-то танцует, кто-то сидит… Клуб, как клуб. Вот только ни одной девушки. Вообще, ни единой. Я вздыхаю, как перед погружением, и ныряю следом за Светкой… ээ, пардон, за Сергеем, в танцующую толпу.
Взяв по коктейлю, мы садимся за столик.
- Сергей! А как клуб-то называется?
- «Лагуна».
- Дурацкое название…
- Предложи свое, - Светка смотрит на меня с интересом.
- Ну-у… Не знаю, например, «Гей, хлопцы!»
- Дурак!
- Уж какой есть, - я довольно ржу. Я вообще решил, что раз уж влез в очередную Сергеевскую авантюру по самые уши, то надо постараться расслабиться и получать удовольствие. А раз так, то я задаю наболевший вопрос:
- Слышь, Сереж, а куда ты сиськи дел?
Светка, явно не ожидавшая от меня подобного пассажа, закашливается, подавившись то ли коктейлем, то ли трубочкой от него.
- Блин, Клименко, ты хоть предупреждай, прежде чем такие вопросы задавать! – отдышавшись, она уже смеется и подмигивает мне, - Эластичным бинтом перетянула. А что? Так все героини женских романов делают, когда хотят замаскироваться под мужчину, чем я хуже. Тем более что метод действенный.
- Более чем, – соглашаюсь я, с некоторым неодобрением поглядывая на нее, и собираюсь сказать что-то еще, но в это время народ начинает оживленно шуметь и подтягиваться к сцене, обычный клубовый электрон стихает, и раздаются первые аккорды совершенно неожиданного здесь фламенко.
- Пойдем, – «Сергей» вскакивает и тянет меня за руку. Пойдем, чего уж там.
Мы пробираемся сквозь толпу поближе к сцене, я поднимаю глаза и понимаю, что либо я сошел с ума, либо одно из двух, потому что на сцене в свете единственного прожектора под страстный ритм фламенко двигается Мое Персональное Проклятие. На нем обтягивающие черные брюки, пышная кипельно-белая блуза и короткий черный камзол, отделанный серебряным галуном. Волосы гладко зачесаны назад и стянуты в хвост. Тонкая талия перехвачена широким красным поясом. Я смотрю на него, как последний идиот, не в силах отвести взгляд. Я сам не знаю, что со мной, я выпал из реальности. Есть только волнующий гитарный перебор и ОН. Танцор от Бога. Он не просто танцует под музыку, он живет в ней, все его движения так легки, непринужденны и гармоничны, будто он родился под звуки фламенко. Каждый жест таит в себе удивительную завершенность, каким-то непостижимым образом сочетающуюся с едва уловимой, эфемерной недосказанностью. Он, как магнит, притягивает к себе взгляды, мысли, чувства… Резкий поворот – и камзол летит в сторону. Еще один – и рубаха невыразимо изящным слитным движением стянута через голову. Он поворачивается лицом к зрителю, и крохотный бриллиантик ослепительно сверкает, преломив через свои грани электрический свет. Я стою, замерев и, кажется, забыв дышать. Музыка меняется, становится более плавной, тягучей… Его движения меняются ей под стать. Теперь это хищник, опасный и сильный. Он мягко двигается по сцене, играя мышцами, плавно перетекая из одной позы в другую. Я даже не замечаю, когда он успел избавиться от обуви и брюк. Просто понимаю вдруг, что он уже практически обнажен, тончайшие телесного цвета стринги – не в счет. Смотрю, не отрывая глаз, сердце колотится о ребра. Музыка наращивает темп. Он следует за ней, вливаясь в такт, кружится, внезапно останавливается, падает, снова взлетает на ноги, непостижимо прогибается назад, становясь на мостик, переходит на руки, опять припадает к сцене, ползет по ней вперед, перекатывается, садится, резким движением сдергивает с волос резинку, взмах головой – и они, взлетев, опадают тяжелым шелковым водопадом на плечи, спину, грудь. Я тяжело дышу, я сжал руку в кулак так сильно, что, похоже, поранил ладонь. Я дико возбужден. Меня трясет. Его кожа влажно блестит, под ней перекатываются четко очерченные мышцы, в его глазах – пламя, его губы чуть приоткрыты… Он уже не встает с пола, его движения ускоряются, приобретают шокирующую откровенность, они бесстыдно анатомичны, музыка заходится в сумасшедшем ритме и внезапно обрывается. Он замирает, совпав с ней до единого такта, вскинувшись в последнем отчаянном прогибе, выложившись в нем полностью так, что не возникает сомнений – это оргазм!
Я стою в ступоре еще два четких удара сердца, а потом срываюсь с места. Куда-нибудь! Скорее! Мне надо… Я не могу… Я лихорадочно проталкиваюсь скозь толпу и выскакиваю в коридор.
Вижу дверь со знакомым обозначением, краем сознания отмечаю забавный факт – а женского-то туалета тут вообще нет – и влетаю в прохладный кафельный бокс. Пусто. Мне везет. Хотя, сомневаюсь, что в теперешнем своем состоянии я бы кого-то заметил. Подхожу к умывальникам, опираюсь обеими руками на раковину и поднимаю глаза на свое отражение. Боже! Растрепавшиеся волосы, лоб в испарине и совершенно безумный шальной взгляд. Да что со мной? Я ненормальный? Когда я успел стать таким? Я дико возбудился от этого танца. От мужского танца. Пытаюсь остатками разума проанализировать ситуацию. Я хочу? Определенно. Я хочу кого-нибудь? Ни черта подобного! Я… я хочу… его? Да! Да, черт побери! Можно отказываться от этого сколько угодно, можно врать самому себе, но это ни-че-го не изменит. Я до безумия хочу Его. И никого другого. Осознание этого заставляет меня зажмуриться и сдавлено простонать. Так не должно быть. Это ненормально. Надо взять себя в руки, и все пройдет. Я открываю кран и умываюсь, пытаясь холодной водой остудить тот пожар, что сейчас бушует во мне, грозя выжечь дотла остатки благоразумия. Надо покурить и возвращаться к Светке, нехорошо я ее бросил. Я нетвердой походкой выхожу в коридор, интуитивно сворачиваю за угол и оказываюсь на лестничной площадке, тускло освещенной парой лампочек под матовыми плафонами. На перилах замечаю баночку с окурками. Отлично. Достаю сигареты, зажигалку - Светкин, кстати, подарок, стальной цилиндрик с затейливой гравировкой – и закуриваю, глубоко вдыхая дым. Надо успокоиться.

Саша

Я переодеваюсь в гримерке после душа. Я доволен сегодняшним выступлением. Давно не удавалось поймать соответствующего настроения, а тут вдруг накатило. Люблю это ощущение, когда можно забыться в музыке, жить в ней, наплевав на идиотскую действительность вокруг. Я полностью выложился сегодня. Танцевал, как в последний раз, как будто для кого-то, кто важен для меня. Это странно, но дает нужный настрой. Надеваю джинсы, облегающую хлопковую майку с длинным рукавом и выхожу покурить на лестничный пролет. Я всегда курю здесь, это лестница служебного входа. Но сегодня мое место уже кем-то занято. Я несколько недовольно смотрю в затянутую черной кожей спину незнакомца, опускаю взгляд ниже. Оо! Какая роскошная попка. Почти идеально округлая, туго затянутая в дорогую черную джинсу. Я совершенно точно не видел его здесь раньше. Я бы запомнил такое чудо. Слегка кашляю, чтобы привлечь его внимание. Он резко и как-то нервно оборачивается, и я несколько раз удивленно моргаю. Он?! Его невозможно узнать. Он великолепно выглядит, он потрясающе стильно одет, у него нет ничего общего с тем недоразумением, что топталось утром на пороге моей квартиры. И все же это он. Одуванчик.
Он гей?! Не может быть. Я ведь залез сегодня в записи старой чекистки: «кв. 29 – Юра Клименко. Хороший мальчик». «Хорошие мальчики» по определению не могут быть геями в больных мозгах старых маразматичек. И все же…
- Юрий?
Он кивает, выглядит при этом крайне потерянным. Я не могу избавиться от ощущения, что он едва сдержался, чтобы не шарахнуться от меня. Забавно. Чего бояться-то? Здесь все одинаковы. Все «свои». Нет, все же, как хорош. Определенно хорош. Я позволяю заинтересованности на мгновение мелькнуть во взгляде.
- Доброго вечера, - непринужденно улыбаюсь, - Не угостите зажигалкой? - про свою в кармане джинсов я благополучно «забываю».
- К-конечно. Пожалуйста. Вот, - он протягивает мне металлический цилиндрик. Я беру, подкуриваю, глядя на него. Он тушуется и немного краснеет. Ему очень идет. Я ненавязчиво облокачиваюсь на перила, поближе к нему. И в это время…
- Саша! – досадливо оборачиваюсь при звуках этого голоса. Только тебя здесь не хватало. Костя.
- Чего тебе, - грубовато, но у меня сейчас нет настроения разводить с ним церемонии.
- Саша, я хочу поговорить, - о, Боги!
- Говори.
- Наедине.
- Нет. Хочешь говорить, говори здесь и сейчас. Или не говори вообще.
Он смотрит на меня, и я прямо вижу, как его решительность утекает по капле. Но он все же находит в себе смелость сказать:
- Саша, вернись ко мне.
- Нет.
- Выслушай!
- Я слушаю.
- Я не могу без тебя!
- Костя, где ты этого нахватался? Ты говоришь, как персонаж мыльной оперы, - я знаю, что делаю ему больно, мальчик, похоже, действительно что-то испытывает ко мне. Но это не значит, что я согласен положить свою жизнь на алтарь его невнятного чувства.
- Я же знаю, ты сейчас один!
Меня осеняет грандиозная мысль.
- С чего ты взял? – я поворачиваюсь к Одуванчику, шокированно следящему за нашими разборками, нарочито лениво беру его за руку и властно притягиваю к себе, так, что он оказывается между моих разведенных ног. И, не давая опомниться ни ему, ни Косте, ни, что особенно важно, себе, накрываю его губы поцелуем. Они твердые и чуть сладковатые, я ловлю себя на том, что мне удивительно приятно. Ласкаю их языком, раздвигаю, выглаживаю десны. От него исходит такой чудесный запах… ваниль… потрясающе! Ваниль… Я отпускаю его запястье и рукой начинаю гладить спину, прижимая его к себе. А он… Он вдруг обхватывает мою голову ладонями, и сам углубляет поцелуй, буквально впиваясь в мои губы! От неожиданности, я уступаю ему инициативу, и он целует. Господи, как он целует! Отчаянно, страстно, глубоко, проникая языком в мой рот, переплетая его с моим, посасывая, покусывая мои губы. Никто и никогда не целовал меня так, с такой страстью, с такой силой, с такой властностью. Я упиваюсь этим поцелуем, в голове шумит, я просто теряю контроль. Я возбуждаюсь от этого поцелуя так, как с Костей не возбуждался от минета. Отвечаю ему, кажется, даже пытаюсь стонать. Как мне хорошо!
Он вдруг разрывает поцелуй. Смотрит на меня дикими безумными глазами пару секунд, а потом срывается с места и убегает так быстро, что я даже не успеваю опомниться. Я стою, с трудом переводя дыхание. В голове крутится анекдотический вопрос: «Что это было?» Отстраненно отмечаю, что Костя ушел. Я не заметил, когда. Все еще в прострации подношу к губам забытую сигарету. Тупо смотрю на истлевший окурок в дрожащих пальцах. Выбрасываю его в пепельницу.
И только сейчас понимаю, что продолжаю сжимать в руке его зажигалку.

Вопрос: Понравилось?

1. Да		27	(96.43%)
2. Нет		1	(3.57%)
Всего:		28

@темы: NC-17, Ориджинал

---

Ми.....в полном ахуе.....эт картинка хорошо меня характеризует.

@темы: Пиздец бля, Моя жизнь, Арт

---

Я...

...знаю,что дома меня никто не ждет.

@темы: Моя жизнь, Мысли

---

ПЧелки

 Renmeika Приветствую!Что привело,как нашли??

@темы: Пчелки

---

Название: Fake.
Автор: Kaikouken
Переводчик: I am M. aka Ru
Пейринг: Сасу/Нару, Нару/Саку
Рейтинг:NC-17
Жанр: романтика, драма.
Состояние: в процессе редактирования финальной версии.
Дисклеймер: Авторские права принадлежат Масаши Кишимото.
Саммари: Сакура и Наруто - счастливые молодожены, купившие недавно дом своей мечты. Но Наруто не может спокойно наслаждаться жизнью с женой: красивый брюнет-сосед постоянно пожирает его похотливым взглядом и распускает руки (и не только руки!). Хуже всего то, что этот искуситель - популярнейший писатель и любимец Сакуры. Чего он добивается и как далеко может зайти?
Предупреждения: OOC, AU, deadfic, гет.
Размещение: только с этой шапкой.
От автора: оригинал - www.fanfiction.net/s/3559832/1/Fake

Как разбилось чье-то сердце.

Как разбилось чье-то сердце.
Саске притянул ладонями лицо Наруто ближе, углубляя поцелуй. Так как рот блондина уже был открыт, Саске не тратил времени и проскользнул в него языком. Узумаки чувствовал его вкус – мята и еще что-то горькое. Наруто не отвечал, он вообще никак не реагировал – он просто замер. Учиха воспользовался ступором и повалил парня на кровать, раздвигая ему ноги. Его язык еще немного поиграл с языком блондина, и он разорвал поцелуй.

Узумаки был слишком шокирован, чтобы хоть что-то сделать, и Саске не собирался упускать такой шанс. Коварно улыбнувшись, он прикусил нижнюю губу парня, с наслаждением слушая его низкий стон. Учиха вдыхал неповторимым ароматом мягкой загорелой кожи, Наруто был невероятно сладким на вкус. Саске прошелся кончиками пальцев по плечу, по тонким рукам.

Его губы нашли вену, пульсирующую на шее, и стали легко целовать ее. В порыве страсти брюнет слегка прикусил нежную кожу шеи Наруто, что оказалось роковой ошибкой – Узумаки очнулся от ступора. Его пальцы сомкнулись на запястьях Саске и резко оттолкнули от себя одним сильным движением.

Наруто раскраснелся и тяжело дышал. Он отодвинулся как можно дальше, он явно запаниковал.

«Какого хрена ты ЗДЕСЬ делаешь?! Нет, какого хрена ты здесь ДЕЛАЕШЬ?!».

Несмотря на грубый протест, Саске довольно улыбался. «Доброе утро».

Наруто покраснел еще больше и закусил губу. Если бы Саске мог, он чувствовал бы себя немного виноватым за то, что так озадачил блондина. Поняв, что момент безнадежно испорчен, Учиха начал собирать с пола свои разбросанные вещи.

Наруто заворожено наблюдал за его грациозными движениями, Саске даже одевался изящно. Каждое движение было стремительным, точным, обдуманным. Учиха казался перфекционистом до мозга костей. Ни один мускул не двигался, если это было не нужно.
Наруто не знал, восхищаться ему или пугаться.

Степень, в которой Саске был осведомлен о нем, о них, очень беспокоила Узумаки. Еще его беспокоило, как брюнет попадает в дом. Волновало даже не то, что Саске вторгается в его собственность, а то, что он вторгается в его мысли. Что было истинным, что ложным – Наруто уже не знал, чему верить.

Голос прервал его размышления.

«Чай!».

«Чего?».

«Я сказал, может, сделаешь нам чаю?». Наруто моргнул. После тяжелых раздумий его мозг не воспринимал такие простые вещи. «Ты же знаешь, что такое чай, верно?».

Наруто начал раздражаться. «Разумеется, знаю!».

«Так иди и завари его, идиот».

«Зачем?». Узумаки смутился. Почему Саске просит его сделать чай, будто женат на блондине или пришел в гости? Чай был чем-то очень нормальным, никак не вяжущимся с их странными отношениями. Хотя нет, у них вообще не было никаких отношений.

Саске закатил глаза. «Зачем делать чай? Чтобы пить его, придурок! Я хочу чай, и, раз уж я у тебя в гостях, тебе следует угостить меня».

Наруто вспыхнул. «К твоему сведению, кретин, я ЗНАЮ, для чего нужен чай! И ты совсем не мой гость! Ты проник в мой дом без разрешения, спал в моей кровати, приставал ко мне во сне, а утром… Я имею в виду, если ты думаешь, что я буду тебя угощать, ты жестоко ошибаешься!». Наруто был страшно горд собой – он смог сказать все, что хотел.

Учиха поднял брови. «Правда? А вот твоя жена сказала, что я всегда желанный гость в вашем доме».

«Проваливай, ублюдок!».

Но Саске был упрямым парнем. «Никуда не уйду, пока не получу свой чай».

От спокойного тона брюнета Наруто немного утихомирился. «Иди на кухню. Я умоюсь и сделаю тебе чертов чай, но при условии, что после этого ты сразу уйдешь».

«Хм». Саске вышел из спальни и направился на кухню. Видимо, на его языке это означало согласие, хотя бы частичное.

После умывания Наруто неожиданно почувствовал прилив сил. В конце концов, это не так уж и плохо – просыпаться с кем-то, даже несмотря на то, что этот кто-то – Учиха Саске. И этот соблазнитель сидел сейчас у него на кухне, черт знает почему. Наруто не купился на историю с чаем, он не был настолько наивным.

Но, как и любой человек, Наруто не мог находиться в состоянии смятения слишком долго. Ему следовало бы злиться, но, по какой-то причине, ненавидеть Саске он не мог. По крайней мере, категорически и бесповоротно. Скорее, он был заинтригован.

Сполоснув рот, Узумаки взглянул на свое отражение в зеркале. Ничего особенного в его внешности не было, можно сказать, она была довольно средней. Почему Саске, самый красивый мужчина, которого когда-либо видел Наруто, заинтересовался им? Если бы Узумаки был потрясающе хорош собой, он воспринял бы домогательства брюнета как должное, но он не был и в половину так привлекателен, как Саске. Чего же Саске хочет? Безотказного любовника? Если Саске нужен просто секс, ему достаточно просто щелкнуть пальцами – и полгорода с радостью раздвинут для него ноги.

Или это был какой-то вызов? Может, именно так писатели ищут вдохновение?

Наруто ничего не мог с собой поделать, его терзало любопытство. Какое удовольствие Саске может получить, раздражая и озадачивая Узумаки?

Никогда еще никто не интересовался блондином так сильно. Это было даже лестно – кто - то прилагал столько усилий, чтобы залезть к нему в штаны. Черт, даже Сакура не была так заинтересована в этом! Наруто наслаждался повышенным вниманием к своей персоне, даже таким извращенным вниманием. Возможно, это была одна из причин, по которым он не мог ненавидеть брюнета.

«Нужно как следует допросить этого ублюдка и узнать, наконец, что ему нужно». С этими словами он вышел из ванной.

----------------------------------------------

В конце концов, чай пришлось делать Саске. Наруто умудрился три раза пролить молоко и чуть не разбил чашку. Учиха посадил его за стол, как можно дальше от горячего чайника и хрупких стаканов, и налил этот чертов чай. Это заняло всего пару минут, для сравнения, попытки блондина заняли полчаса.

Наруто сразу сделал большой глоток и сморщился, обжегшись. Саске пил маленькими глоточками, наслаждаясь вкусом чая и установившимся между ними временным перемирием. Чай Наруто закончился гораздо раньше, чем у Саске, и он сразу же задал интересующий его вопрос. «Что тебе от меня нужно?».

Саске посмотрел на Узумаки, но ничего не ответил.

«Ну?». Наруто не любил ждать.

«Что ну?».

«Зачем ты это делаешь?».

Саске сделал еще глоток и поставил чашечку на стол. «Просто так».

«Просто так? Это не причина! Почему ты так упорно пытаешься меня соблазнить?».

«А почему бы и нет? Ты меня заинтересовал».

«Заинтересовал? Ах ты ублюдок! Я женатый человек! У меня есть жена, которую я люблю, и она тоже меня любит! У нас идеальная жизнь, почему ты хочешь ее разрушить?».

Красивые черты лица Саске исказил гнев. «Идеальная? Ты и сам прекрасно знаешь, что она далеко не идеальна! Не лги сам себе, потом будет очень больно».

«О, да?». В голосе Наруто ярости было не меньше. «А какое тебе до этого дело?».

«Никакое».

«Тогда почему? Почему ты, черт возьми, делаешь это?».

Лицо Учихи снова стало непроницаемым. «Считай это моим капризом».

«Твоим чем?». Блондин был ошеломлен.

«Капризом».

«Бессмыслица какая-то». Наруто действительно не видел смысла в словах брюнета.

Учиха не ответил. Его чай закончился, и Саске отнес кружку в раковину.

«Тебе нужен секс на одну ночь?». Наруто видел, что Саске сел обратно на стул и уходить не собирается.

«Что натолкнуло тебя на такую мысль?». Ухмылка вернулась на лицо Учихи.

Блондин покраснел и отвернулся. Потом, вспомнив, что стыдиться ему нечего, повернулся к Саске. «Ты пытаешься соблазнить меня. Что еще я должен думать?».

«Хм». Саске немного наклонил голову. «А тебе нужен секс на одну ночь?».

Наруто покраснел еще больше. Впервые в жизни он начал понимать Хинату.

Так и не дождавшись ответа, Учиха продолжил импровизированный допрос. «Скажи мне, Наруто, ты собирался поехать отдохнуть с женой?».

Блондин перестал краснеть и нахмурился.

«Ну так собирался или как?». Саске помолчал немного. «Ты готовил эту поездку целый месяц, а теперь твои мечты не сбудутся».

Наруто не отвечал, но страдальческое выражение лица красноречиво свидетельствовало, что он слушает.

«Ты по ней скучаешь?».

«Да». Наруто опустил голову, и золотистые пряди закрыли глаза.

Саске соскользнул с табуретки и медленно подошел к сгорбленному парню. Он наклонился так, чтобы его губы оказались очень близко к уху блондина.

«Она ведь не любит тебя, правда?».

Наруто не отвечал, но и не уходил.

Саске продолжал. «Не так сильно, как ты ее. Ты хочешь, чтобы она признала тебя, как мужа, как любовника, как самого важного человека в своей жизни».

Наруто напрягся, но не сказал ни слова.

«Ты смотришь на нее с такой любовью и заботой». Учиха провел языком по уху блондина. Тот не отпрянул, но поднял голову. По тому, как блестели его глаза, Саске понял, что прав.

«Ты хочешь владеть ей так же, как она владеет тобой».

Наруто слабо кивнул. Это было почти незаметное движение, но брюнет уловил его.

«Тебе нужно ее сердце. Хочешь, чтобы она любила тебя с такой же отдачей, с какой любишь ее ты».

Саске взял лицо блондина за подбородок и повернул к себе. Голубые глаза затуманены, вид отстраненный. Он выглядел несчастным, и на мгновенье у Учихи больно сжалось сердце, но Саске быстро отогнал это ощущение.

«Но ты для нее никто». Саске опустил свое лицо так, чтобы его губы были напротив губ Наруто.

«Это больно, Наруто?».

Узумаки закрыл глаза и сократил дистанцию между ними. Его губы поймали губы Учихи, руки обняли талию брюнета и прижали к себе. Саске тоже обнял парня и углубил поцелуй. Мягкие теплые губы Наруто касались его собственных, загорелая рука перебирала черные пряди. Очень осторожно Учиха поменял позицию, садясь на колени блондина и притягивая его ближе к себе.

Наруто прошел языком по губам Саске, тот ответил незамедлительно. На несколько секунд блондин поднял веки, голубые глаза встретились с черными и медленно закрылись обратно. Саске посмотрел на длинные дрожащие ресницы партнера и последовал его примеру, сосредоточившись на ощущениях, на запахе Наруто. У него промелькнула мысль, что они с блондином неплохо дополняют друг друга.

Через несколько минут Наруто оторвался от Саске и мягко отстранился. Учиха открыл глаза и увидел, что блондин плакал, слезы текли по его исцарапанным щекам. Узумаки прижался к брюнету, шепча что-то непонятное. Если Саске и был удивлен, то никак это не показал, он только притянул блондина ближе и успокаивающе сомкнул руки на его спине.

Но когда Учиха наконец разобрал, что шепчет Наруто, его бровь поползла вверх.

«Прости, Сакура-чан…прости меня». Футболка Саске была мокрой от слез.

Брюнету совсем не понравилось странное чувство, сдавившее грудь, но он продолжал обнимать Наруто, пока тот не устал плакать. Он практически добился своего и не собирался отступать.

Поцелуи на завтрак.

Поцелуи на завтрак.
Это был момент непростительной слабости, но Наруто ничего не мог с собой поделать. Была ли причиной близость Саске, его слова или такая осведомленность о Сакуре – неважно, Узумаки сдался. Горячее дыхание Учихи, его губы, запах - все возбуждало блондина. Саске был так красив, он смотрел на блондина с таким желанием, он нуждался в нем. Нуждался в Наруто. Никто никогда не хотел чего-либо от Узумаки, никто никогда не нуждался в нем, не заботился о нем. Но Саске хотел Наруто, ему был нужен Наруто – неясно, зачем, но нужен. И этого было достаточно для того, чтобы завоевать сердце Узумаки, хотя бы ненадолго.
Может, в глазах Учихи не было искренности, но в них было что-то, что заставило Наруто чувствовать себя желанным. Он не ощущал ненависти, презрения, злобы.

Наруто поцеловал Саске. Он хотел почувствовать себя желанным, черт возьми, хотя бы на некоторое время! Саске ответил немедленно, как и ожидал блондин. Он понимал, что им движет эгоизм, но не хотел останавливаться. Да пошло все к черту! Он сам углубил поцелуй, наслаждаясь теплом, которое дарил ему брюнет. Он прекрасно чувствовал разницу между поцелуями Сакуры и Саске. Даже когда он целовал Сакуру той ночью, у него не было того чувства, которое появилось сейчас.

Узумаки поднял руку и начал перебирать пальцами непослушные черные пряди, прижимаясь плотнее к брюнету. Сейчас он забыл обо всем и просто наслаждался поцелуем, который сам же начал. Когда его язык начал играть с языком Саске, Наруто снова невольно сравнил этот поцелуй с поцелуями с женой. Женой. Это слово заставило тепло в его животе исчезнуть, оставив после себя холодный ужас.

Внезапно нахлынула волна ненависти к самому себе, но, к собственной досаде, остановиться Узумаки уже не мог, не мог перестать целовать Саске, чувствовать его и позволять чувствовать себя взамен. Пальцы в черной шевелюре начинали мелко дрожать. Медленно и крайне неохотно блондин отстранился от Учихи, глядя прямо в его затуманенные, отстраненные глаза. Но в них до сих пор не было ни ненависти, ни злого умысла.

Наруто не мог сказать точно, что заставило его сделать это, но внезапно он прижался к груди Саске и вцепился в него так крепко, будто от этого зависит его жизнь. Учиха, кажется, понял его и начал успокаивающе гладить по спине. Ни один из них не смог потом сказать, сколько они так просидели.

Учиха постоянно доставляет Наруто неприятности. Тогда почему в его объятиях он чувствует себя таким защищенным?

Наруто пытался разглядеть хоть что-нибудь в угольно черных глазах.

«Тебе лучше?». Голос брюнета звучал мягко, шелковисто.

Наруто кивнул и опустил голову. Саске машинально продолжал гладить его по спине. Мало-помалу оцепенение Наруто прошло, и он расслабился в руках брюнета, прижимаясь щекой к теплой груди.

Прошло несколько минут, прежде чем блондин нарушил тишину. «Зачем я это сделал?».

Саске прижался подбородком к золотистой макушке. «Потому что ты хочешь этого».

«Не понимаю». Наруто прижался к Учихе еще сильнее.

«Не пытайся понять, просто делай то, что хочешь».

«Я не могу так предать Сакуру-чан».

«Ты не предашь ее, сделав то, о чем так просит твое тело. Тебе нужен кто-то, кто сможет удовлетворить тебя, кто-то, кто утешит тебя, когда будет больно или одиноко. Человек, который даст то, что тебе нужно, принимая тебя таким, какой ты есть».
«И ты тот, кто сделает это все для меня?».

Саске схватил Наруто за волосы и поднял его лицо. «Я – только ступенька на твоем пути. Найди кого-нибудь, кто достоин твоей любви. Эта женщина, она тебя не любит и никогда не полюбит. И не потому, что не хочет, а потому, что она не может сделать этого. Она не для тебя! Неужели это так сложно понять?».

Узумаки упрямо сжал губы. «Я люблю Сакуру-чан, и она тоже любит меня! Она к этому готова и уже начинает показывать свои чувства! Не смей это разрушать, чертов ублюдок!».

Саске сердито вздохнул и крепче сжал золотистые волосы. «Идиот! Твой брак – ошибка! Фальшивка! Этот образ любящей семьи насквозь искусственный! Вы друг друга не любите! Почему ты этого не видишь? В конце вам обоим будет очень больно! Тебе уже больно, ведь она разрушает все твои мечты! Чем дольше это будет тянуться, тем сложнее потом будет что-либо исправить!».

Учиха говорил с такой злобой, что Узумаки перестал дышать. Подсознательно он заметил, как Саске красив и несдержан в гневе. Но слова брюнета больно ранили Наруто, кровь отхлынула от его лица.

«Прекрати!».

Саске не оттолкнул его, наоборот, прижал к себе крепче. Наруто отбивался, пытаясь освободиться, но Учиха не позволили ему сделать это. Сопротивление ослабло и сошло на нет через пару минут, но Саске ослабил объятия только когда убедился, что Узумаки не убежит.

«Ты до сих пор не понял, Наруто? Просто отпусти ее».

Саске поцеловал блондина, но тот упрямо сжимал губы. Саске усмехнулся и показал все, на что способен, отчего у Наруто задрожали колени. Против воли Узумаки, его собственные руки схватили брюнета за плечи и притянули ближе, губы открылись, впуская язык Саске. Наруто почувствовал вкус горького шоколада и свежего зеленого чая, который они пили.

Через несколько минут обоим захотелось вдохнуть. Учиха взглянул в голубые глаза и увидел неприкрытое любопытство.

«Ты не ответил, зачем делаешь это». Наруто спрашивал мягко, осторожно, глядя прямо в два черных до невозможности омута.

«Разве мы это уже не обсудили?».

«Да, но я имел в виду, зачем тебе помогать мне?».

Лицо Саске стало похоже на маску, на нем не осталось даже следа каких-либо эмоций. Наруто начал было паниковать, но справился с собой и внимательно посмотрел на Учиху.

«Я не хочу ничего тебе объяснять». Голос брюнета был сух. Он встал с Узумаки и отошел от него. Наруто подскочил, поправляя одежду и приглаживая волосы. Саске обошел стол, открыл кухонный шкафчик и скривился, увидев гору упаковок рамена.

«У тебя ничего нет кроме этого фаст-фуда?». Лицо Учихи вытянулось, когда он насчитал пять шкафчиков, забитых раменом.

Широкая улыбка блондина подсказала ему, что придется есть эту гадость. Тем не менее, он заварил две порции и протянул одну Наруто. Завтрак прошел в полной тишине, Учиха явно был сосредоточен на том, чтобы не начать плеваться раменом.

После еды Саске начал внимательно разглядывать Наруто. Тот игнорировал настойчивый взгляд довольно долго, но особой терпеливостью блондин не отличался.

«Чего ты на меня так уставился, теме?».

Саске легко встал и потянулся. Отвернувшись, он прошептал «Пойдем, я покажу тебе свою квартиру».

«Ээээ, что?».

«Я сказал, что приготовлю тебе обед. Нормальный обед».

Наруто обалдело смотрел на выходившего из кухни писателя.

«Жду тебя к двум часам». Входная дверь захлопнулась.

Узумаки еще долго смотрел в пустую тарелку, пока до него не дошел смысл слов брюнета. Вздохнув, он встал и направился в ванную – до обеда он собирался принять душ.

--------------------------------------------

Через некоторое время они сидели на кухне Учихи, наслаждаясь вкусным обедом и отличным вином – несмотря на все протесты Наруто, который боялся, что Саске попытается воспользоваться его нетрезвым состоянием. Слава богам, Саске не пытался. Наруто был впечатлен: их квартиры были одинаковыми по размеру, но апартаменты Учихи выглядели куда более утонченно и изысканно. Интерьер был выполнен в темных тонах, что несколько подавляло и нервировало Наруто.

Простыни на кровати брюнета были красными, шелковыми, гладкими. После вина голова Узумаки стала тяжелой, и он с удовольствием растянулся на постели, гладя рукой приятное на ощупь белье. Оно было прохладным, контрастировало с его собственной горячей кожей, а Наруто очень хотел успокоиться и не нервничать так сильно. Его тело действовало на автопилоте, не сопротивляясь прикосновениям Саске. Он пришел в спальню Учихи по собственной воле и находился в предвкушении чего-то. Блондин заметил, что его руки слегка тряслись.

В собственном доме, довольно неухоженном и грязном, присутствие Саске не было таким…подавляющим, как в спальне брюнета, где он чувствовал себя полным хозяином положения. Брюнет просто смотрел в окно, а Наруто все равно чувствовал себя комком нервов.

За обедом они говорили о всякой ерунде, старательно обходя сложные темы. Саске задавал вопросы, Наруто отвечал. Блондин ощущал что-то странное. Желание? Тоску? Ожидание чего-то? Должно быть, все вместе. Это немного пугало его.

Его жизнь в последнее время была слишком сложной, и сейчас он чувствовал легкую апатию. В конце концов, хуже уже не будет. Наруто тряхнул головой, желая отогнать опьянение.

Саске перевел взгляд на Наруто. Блондин выглядел более уверенно, хотя все еще заметно волновался. Учиха вздохнул и расстегнул рубашку, обнажив бледную грудь и слегка набухшие соски. У Наруто мгновенно пересохло во рту. Саске медленно подкрался к нему - именно подкрался, плавно и очень грациозно. Нарочито неторопливо брюнет опустился на кровать и раздвинул Наруто ноги. Узумаки не возражал, из чего Саске сделал вывод, что тот довольно пьян. Учиха наклонился и страстно поцеловал блондина, дразня его, возбуждая, приглашая поучаствовать в этой приятной игре.

«Саске…». Наруто задыхался от недостатка воздуха.

«Шшшш, ничего не говори…». Саске бормотал неразборчиво, но очень сексуально.

Наруто закрыл глаза и выгнулся навстречу брюнету, растворяясь в этой чувственной атмосфере.

Даже если то, что они сейчас совершают – ошибка, останавливаться он не собирался.

@темы: NC-17, Фанфики, Сасу/Нару

---

Гомен

Проды не будет.

@темы: Дневник, Ориджинал, Фанфики

---

Fake

Название: Fake.
Автор: Kaikouken
Переводчик: I am M. aka Ru
Пейринг: Сасу/Нару, Нару/Саку
Рейтинг:NC-17
Жанр: романтика, драма.
Состояние: в процессе редактирования финальной версии.
Дисклеймер: Авторские права принадлежат Масаши Кишимото.
Саммари: Сакура и Наруто - счастливые молодожены, купившие недавно дом своей мечты. Но Наруто не может спокойно наслаждаться жизнью с женой: красивый брюнет-сосед постоянно пожирает его похотливым взглядом и распускает руки (и не только руки!). Хуже всего то, что этот искуситель - популярнейший писатель и любимец Сакуры. Чего он добивается и как далеко может зайти?
Предупреждения: OOC, AU, deadfic, гет.
Размещение: только с этой шапкой.
От автора: оригинал - www.fanfiction.net/s/3559832/1/Fake

Переполох в полночь.

Сакура кусала губы и молчала. Но вот она сделала глубокий вдох, как будто решившись на что-то.

«Да что случилось, Сакура-чан?».

«Это насчет…нашего медового месяца. Наруто, мне правда хочется поехать, но…но…»

«Но что?». Наруто спрашивает мягко, успокаивающе.

«Видишь ли, открылся обучающий центр для студентов-медиков. Его возглавляет легендарная Тсунаде – сама! Я не могу упустить такой шанс. Знаю, я обещала, что мы проведем это время вместе, но это очень важно для моей карьеры. Наруто, мне – ».

Муж обрывает ее на полуслове. «Это действительно так важно?».

«Д-да. Да, важно. Тсунаде – сама - легендарный медик. Все, прошедшие ее курс получат особые сертификаты, и ты даже не представляешь, какие перспективы он открывает передо мной! Курс длится пять недель. Я знаю, это перечеркивает все наши планы, но Наруто… Мне правда очень жаль…».

Повисла напряженная тишина. «Понятно». От реакции Узумаки легче не стало.

Сакура сглотнула. « Знаешь, Тсунаде – сама - одна из трех величайших гениев медицины. Остальные два – ее коллеги и старые друзья. Например, Джирайя – сама просто бог в области биологии и биохимии, а Орочимару – сама лучший на сегодняшний день генетик в мире. Эта троица – самые влиятельные люди в научном мире. А теперь представь, что одна из них готова стать моим учителем!». Глаза Сакуры горели энтузиазмом.

«Ты действительно хочешь поехать в этот центр, да?». Обычно глаза Наруто выдавали все его эмоции, но сейчас они не выражали ровным счетом ничего.

Сакура начала нервно накручивать розовый локон на палец. «Да, хочу. Но если ты скажешь, что против этого, я не поеду!».

Она знала, что проводит слишком мало времени с мужем из-за постоянных лекций и семинаров в университете и работы в больнице. Наруто спланировал небольшое путешествие как раз на время ее каникул, и Сакура знала, что он ждет этой поездки с нетерпением. А она не могла поехать с ним! Второго такого шанса для успешной карьеры в жизни точно не будет, она не могла упустить его. И, в конце концов, они с Наруто женаты – ведь этого никто не отменял, верно? Они могут устроить медовый месяц, когда им вздумается.

Но девушку постоянно мучили угрызения совести.

Сакура с нетерпением смотрела на блондина. Она не солгала – если бы он сказал не ехать, она отказалась бы от обучения. Но эти курсы были чрезвычайно важны, и Сакура хотела, чтобы Наруто понял это. Он был такой наивный и милый, иногда девушке казалось, что она не заслужила такого мужа. Она снова посмотрела на Узумаки, но тот сидел молча, с закрытыми глазами.

Минуты тянулись мучительно медленно, нетерпение Сакуры росло. Наконец, Наруто открыл глаза. Девушка заглянула в них и была разочарована – они были абсолютно спокойными, отстраненными, какими-то…холодными.

Медленно на лице Узумаки начала появляться улыбка. Глаза прояснились и снова излучали радость. «Я так рад за тебя, Сакура-чан! Конечно, ты должна поехать в центр и показать им все, на что способна!».

Сакура не уловила даже легкого разочарования в его голосе. Боже, ее муж настоящее золото! Слезы блеснули на глазах против воли хозяйки.

«Сакура-чан, что случилось? Ты не рада? Ты не хочешь ехать?». Наруто уже был рядом с женой.

Девушка спрятала лицо на его груди и зарыдала. «Прости меня…Наруто. Пожалуйста…мне так жаль…».

Наруто обнял Сакуру крепче и успокаивающе погладил по спине. «Почему ты жалеешь, Сакура-чан? Я знаю, это важно для тебя, не расстраивайся».

От таких добрых слов Сакура зарыдала еще сильнее. Она знала, что всегда слишком многого требовала от него и не давала ничего взамен. «Я ужасная жена».

«Не смей так говорить! Даже не думай так! Ты лучшая жена, о которой я мог только мечтать, и ты гораздо лучше того, что я заслуживаю!». Наруто говорил это страстно, с жаром, желая успокоить и поддержать жену.

Сакуре стало только хуже. Это она, она не заслужила такое сокровище.

«Прости, Наруто, я исправлюсь, обещаю». Сакура наслаждалась крепкими надежными объятиями мужа.

Она не увидела, как хмурился Узумаки, обнимая и успокаивая ее.

------------------------------------

Наруто смотрел, как Сакура садится в такси и улыбается ему на прощание. Он улыбался в ответ, но совсем не радостно. Она уехала, оставив его одного. Вчера вечером он долго успокаивал ее. Наруто еще в детстве научился убеждать людей, что с ним все в порядке и он не обиделся, легко заставив Сакуру поверить, что но совсем не против этой ее поездки. Хотя, честно говоря, он был очень против. Сакура была его моральным ограничителем при встречах с Саске. Теперь, когда она так далеко, кто знает, что может произойти.

Саске. От одного только упоминания его имени Наруто поморщился. Этот человек задавал вопросы, на которые блондин совсем не хотел искать ответ. Он вторгался в жизнь Наруто, когда ему вздумается. Но он был также, бесспорно, невероятно привлекательным. И Узумаки не знал, что с этим делать.

Блондин тяжело вздохнул и пошел обратно в квартиру. Он был уверен, что свадьба – самое верное решение в его жизни, но, оказывается, это не совсем так. Наруто осмотрел лестничную площадку из-за угла и подошел к своей двери только после того, как убедился, что на ней никого нет. Особенно одного черноволосого ублюдка.

Неожиданно в голову Наруто пришла идея. Он присел на корточки перед своей дверью, внимательно осматривая замок. Следов взлома не было. Узумаки встал и подтянул джинсы. Возникла новая проблема: как Саске попал в квартиру, не взламывая дверь? Может, Сакура забыла захлопнуть ее в тот раз?

Тряхнув головой, он вошел в дом и закрыл за собой дверь на замок. Ну что ж, теперь он здесь совершенно один. Как обычно. Сакуры вечно не было дома: не было, когда они жили в маленькой квартирке на окраине города, не было сейчас, когда они переехали в престижные апартаменты. Вздохнув еще раз, Наруто почесал шею. Смысла думать об этом и вгонять себя в депрессию не было, лучше сходить на кухню и сделать рамен. Рамен был отличным антидепрессантом для блондина.

Больше всего на свете Наруто ненавидел ждать три минуты, пока заваривался рамен. Но сегодня было еще хуже – Узумаки пытался решить стоящую перед ним дилемму за эти три минуты. Саске или Сакура.

Он знал, что Сакура любит его не так сильно, как он ее. Для нее на первом месте была карьера, а Наруто и семейная жизнь – в лучшем случае на втором, если не на последнем. Он понимал, что Сакура делает это не нарочно, она просто не может иначе.

Наруто вспомнил, как познакомился с будущей женой. Она была первым человеком, который заговорил с Узумаки ласково, подружилась с ним, несмотря на огромную пропасть между ними. Он был очарован Харуно Сакурой, этой доброй розоволосой девочкой. С тех пор он был просто помешан на ней, и, хотя она отказывала ему каждый раз, но не переставала тепло относится к нему.

Ну, честно говоря, сначала она была довольно груба с ним и частенько била. Но потом они вынуждены были готовить один школьный проект на двоих и действительно подружились. Дружба не ослабела со временем, Сакура продолжала общаться с ним, невзирая на его ужасную репутацию, за что Наруто был ей бесконечно признателен. Результат – он влюбился в эту девушку. После многолетних преследований и приставаний, он не надеялся на положительный ответ и был приятно удивлен, услышав «да».

Это был самый счастливый день в его жизни! Бизнес Наруто понемногу расширялся, учеба Сакуры шла успешной, короче, жизнь Узумаки была почти идеальной. Особенно со вчерашнего дня, когда Сакура, кажется, действительно начала в него влюбляться. Любовь – вот то чувство, которое он всегда хотел увидеть в ее прекрасных зеленых глазах.

Но потом в его мысли ворвался Саске и все испортил.

Рамен Наруто успел остыть, но блондин даже не заметил этого и съел всю порцию быстро и с громким чавканьем. Покончив с едой, он лениво потянулся.

Сегодня вечером ему совсем нечего было делать. Сакура уехала, а фирма не требовала его постоянного присутствия. «Лягу спать пораньше». Приняв это решение, Наруто направился в ванную.

После горячей расслабляющей ванны глаза блондина неудержимо закрывались, веки тяжелели, по телу разлилась приятная слабость. Он лег в постель, не включая свет и даже не посмотрев на другую сторону кровати.

«Спокойной ночи, Сакура-чан, где бы ты сейчас не была».

Последнее, что он запомнил перед тем, как отрубиться – черные глаза и бледная кожа.

------------------------------------------

Мужчина сидел на кровати и пристально смотрел на экран ноутбука, лежащего перед ним. Брови нахмурены, глаза сосредоточено бегают по строчкам текста на экране. Наконец, дочитав сообщение до конца, мужчина отрывает глаза от ноутбука и откидывается на изголовье кровати. На его коленях лежали две папки, по которым он негромко барабанил пальцами. Волосы мужчины были влажными после душа, из одежды – только белый халат. Он взял верхнюю папку и открыл ее. Пальцы быстро перебирали знакомые страницы.

«Узумаки Наруто». Он будто пробовал имя на вкус. Резкие черты лица слега смягчились, когда он провел кончиками пальцев по фотографии молодого красивого блондина, останавливаясь на шрамах на щеках.

Наконец, он отложил эту папку и взял другую. Мужчина быстро пробежал глазами ее содержимое, почти не останавливаясь и не разглядывая фотографию. Найдя то, что искал, он захлопнул папку и встал с кровати. Глаза нашли цифровые часы в углу.

1: 55 ночи.

Почти пора. Мужчина раздвинул занавески на окне и впустил лунный свет в темную комнату. Его черные глаза без интереса оглядывали ночную улицу. Он поднял руки и позволил халату соскользнуть к ногам, оголяя белые плечи и гладкую кожу. Холодный ветер из открытого окна скоро показался ему ледяным. Брюнет подошел к гардеробу, раздумывая, что ему надеть – или не надеть. Легкая ухмылка пробежала по его губам.

Он встал перед гардеробом и открыл его. Выбрав черные джинсы и серую хлопковую футболку, он закрыл створки и быстро оделся. Он вышел из дома ровно в два. Повозившись несколько секунд с замком соседской двери, он бесшумно проскользнул в чужую квартиру. Разувшись, он закрыл дверь на замок и облизнулся. До двери спальни оставалось каких-то тридцать шагов.

Комнату освещал только свет луны из окна. В кровати лежал человек, его золотистые волосы в беспорядке разметались по подушке. Губы мужчины снова дрогнули в ухмылке. Он подошел к постели, бесшумно разделся до трусов, лег под одеяло и замер.

Через несколько минут мужчина осторожно зашевелился. Очень аккуратно он положил чужие загорелые руки себе на талию, а золотистую голову на свою обнаженную грудь. Блондин что-то промычал во сне и крепче обнял нежданного гостя.

«Спокойной ночи, Наруто».

----------------------------------------------------

Когда Наруто проснулся утором, он обнаружил, что его матрас стал теплее, удобнее и пах очень приятно. Узумаки уткнулся в него носом, отметив, что матрас был подозрительно твердым и в то же время мягким, и глубоко вдохнул. Блондин не удержался и потерся об него щекой, наслаждаясь теплом и нежностью. Осознание того, что что-то не так, пришло неожиданно. Открыв глаза, Наруто увидел перед собой белоснежную кожу и широкую крепкую грудь.

Если бы у груди были сиськи, Наруто нисколько не удивился бы. Но она была плоской! Здесь ему в голову пришло сразу два объяснения – либо Сакура-чан стала парнем, либо он обнимал какого-то мужчину!

Узумаки подскочил на кровати и посмотрел чуть выше незнакомой груди. Два угольно черных глаза внимательно смотрели на него. В желудке что-то нехорошо сжалось.
«Доброе утро». Воспользовавшись замешательством Наруто, брюнет прижал его к себе и крепко поцеловал.

Лучший способ начать утро.

@темы: NC-17, Фанфики, Сасу/Нару

---

С праздничком)))

Поздравляю всех с Хеллуином))

Картиночки^^

Из галереи Mutsumix:

И просто))

@темы: с праздником!, Дневник

---

Посмотрим,что из этого получится))

Ииииииии...кавай))

@темы: Хуйня какая-то..., Дневник

---

3

Название: Fake.
Автор: Kaikouken
Переводчик: I am M. aka Ru
Пейринг: Сасу/Нару, Нару/Саку
Рейтинг:NC-17
Жанр: романтика, драма.
Состояние: в процессе редактирования финальной версии.
Дисклеймер: Авторские права принадлежат Масаши Кишимото.
Саммари: Сакура и Наруто - счастливые молодожены, купившие недавно дом своей мечты. Но Наруто не может спокойно наслаждаться жизнью с женой: красивый брюнет-сосед постоянно пожирает его похотливым взглядом и распускает руки (и не только руки!). Хуже всего то, что этот искуситель - популярнейший писатель и любимец Сакуры. Чего он добивается и как далеко может зайти?
Предупреждения: OOC, AU, deadfic, гет.
Размещение: только с этой шапкой.
От автора: оригинал - www.fanfiction.net/s/3559832/1/Fake

Исповедь за чашкой рамена.

«Сейчас я покажу тебе, что значит трахаться, Наруто».

Голос Саске проникал в самое сердце, заставляя расслабиться и сдаться. Даже те ласки, что Учиха дарил блондину, не возбуждали так сильно, как этот голос. Казалось, глаза брюнета видят Наруто насквозь, открывая все потаенные двери, за которыми хранились самые сокровенные тайны. Узумаки был напуган до безумия, образ Сакуры не выходил из головы. Он любил жену и был уверен в этом, но какой-то придурок в голубой футболке пришел к нему, поцеловал – и заставил его забыть Сакуру. Наруто понимал, что это все нужно прекратить немедленно, для его же блага, для блага жены, ради их брака.

Но тело и разум будто разделились - рассудок возражал, а тело с наслаждением наблюдало, как Саске снимает футболку. Он был безупречен без одежды: белоснежная нежная кожа, широкие плечи, узкие бедра, упругие мышцы. Игра мускулов при малейшем движении зачаровывала. Сакура была красивой, но Учиха красивее в миллион раз. Кожа жены была бледной, но здорового персикового оттенка, кожа Саске была цвета слоновой кости. Сакура была стройной и гибкой, Саске был слегка худощав, но его тело было сильным и упругим.

Сакура была чистой, светлой, она была его счастьем.
Саске был развратным, возбуждающим, мрачным и определенно приносил одни неприятности.

Сердце Наруто пропустило удар, когда Учиха расстегнул штаны и медленно спустил их. Почему он не переходит к активным действиям? Даже думать об этом неправильно, неправильно, неправильно… А Саске, не теряя времени, раздвигал ноги блондина. Тот уже не сопротивлялся, полностью отдавшись ощущениям – молоточкам, бьющим в висках, мурашкам, бегущим по спине, жару, охватившему все тело. Наруто очень хотел почувствовать прикосновения этого парня к своему телу, прогнуться в его руках.

И тут горячие губы брюнета коснулись шеи Узумаки, целуя, щекоча, нежно прикусывая кожу, ставшую такой чувствительной. Он чувствовал легчайшее дыхание, малейшее прикосновение, каждый вдох и выдох Саске, слышал, как бьется его сердце. Непроизвольно он закрыл глаза и откинул голову, давая чужим губам ласкать его. Главное желание блондина в этот момент было совершенно очевидным – позволить Учихе делать все, что он хочет.

Наруто не видел, но очень хорошо чувствовал прикосновения языка Саске к своей шее, то нежные и ласковые, то требовательные и напористые. Белоснежные зубы слегка прикусили кожу, не желая причинить боль. Блондин ощущал грудь Учихи, его горячее дыхание, чувствовал, как поднимаются и опускаются его ребра, как напрягаются мышцы пресса, но чуть не задохнулся от неожиданного прикосновения плоти Саске к его собственной.

Это было так ново: никогда прежде Наруто не чувствовал своим пенисом чужой, от этого прикосновения кровь кипела в венах от дикого возбуждения. Ощущение настолько потрясающее, что он не смог сдержать стона. У Сакуры-чан не было пениса и она не могла…

Сакура-чан! О, Господи! Наруто будто ударило током, когда губы Саске переключились на его ключицы. Сакура, Сакура, Сакура… Узумаки судорожно задергался под брюнетом, почти физически ощущая душевную боль, живот скрутило от спазма. Учиха остановился и обеспокоено посмотрел на дрожащего блондина.

Дело было даже не в том, что Наруто позволял этому ублюдку творить с ним такое, а в том, что ему это нравилось и он хотел продолжения. Он не мог чувствовать такого – ему НЕЛЬЗЯ чувствовать такое! Наруто ненавидел себя за слабость, проклинал, его тошнило от собственных действий.

«Слезь с меня!». Наруто кричит, но не открывает глаза – видеть лицо Учихи выше его сил.

Саске не слезает, но и не продолжает. Он просто смотрит, наблюдает, анализирует. Выждав некоторое время, брюнет невозмутимо продолжает гладить Наруто везде, где только можно и нельзя. Узумаки пытался вызвать в памяти образ жены, ее розовые волосы, зеленые глаза, персиковую кожу, но… розовые кудри превращались в непослушные черные пряди, изумрудные глаза – в черные омуты, пухлые губы – в бледные, узкие, усмехающиеся. Наруто и сам не мог понять, приятно это или болезненно, его разум был затуманен страстью и животным возбуждением.

«Остановись…пожалуйста…». Наруто мог только шептать.

«Почему?». Пальцы Саске обхватывают основание члена и медленно скользят по всей длине.

«Сакура...! Сакура…!». Наруто выгнул спину навстречу холодным ладоням.

Учиха слегка сжимает руку и недовольно смотрит на блондина. Наруто умудрился вывернуться из его объятий и оттолкнуть от себя.

«Ты до сих пор о ней думаешь?». Саске спрашивает после того, как Наруто восстановил дыхание. Когда его кожа не касается обнаженной кожи брюнета, рассудок Узумаки предельно ясен.

«Да». Сакура его жена и он ее любит.

«Почему?». Саске сдвинул ноги.

«Разве не очевидно? Я люблю ее».

«Гм. Не ври мне. Любовью здесь даже не пахнет, эта девчонка тебя не заслуживает». Глаза Саске темнеют, зрачки Наруто расширяются.

«Да что ты знаешь?!».

«Это не любовь, или как ты там назвал отношения между вами двумя». Саске медленно подходит к Наруто.

Наруто кипит от злости. Как он смеет говорить такое о них? «Ты ничего не знаешь о Сакуре и обо мне, так что даже не пытайся…».

Кажется, Саске искренне удивлен. «Да что ты? Я знаю о тебе все, Узумаки Наруто». Кладет руку на голое колено блондина. «Ты родился 10 октября 1983 года в Осаке. Твой отец возглавлял небольшую обувную компанию, которую ты унаследовал, когда родители погибли в автокатастрофе. В той самой катастрофе, после которой у тебя остались эти шрамы». Пальцы Учихи проводят по полосам на щеках Наруто. «В их смерти все винили тебя, не так ли, Наруто?». Брюнет медленно разводит ноги Узумаки. «Тебя воспитывали бабушка и дедушка, но ты всегда был изгоем. Ты был никем…я ведь прав?». Кровь отхлынула от лица Наруто. Некоторое время в комнате было тихо, Саске внимательно следил за выражением лица блондина. Это было даже забавно: его эмоции менялись от гнева к страху, от страха к боли. А потом Учиха начал все с начала.

Он слегка сжал запястья Наруто и аккуратно потянул его на себя, за что чуть не получил кулаком в живот, но вовремя уклонился и лишь усмехнулся в ответ. «Ты еще не готов. Ты пока не желаешь признать правду, а она в том, что ты и эта женщина не должны быть вместе».

Глаза Наруто злобно загорелись, но он ничего не ответил.

Учиха отпустил руку блондина и поднялся с постели. Он подобрал трусы Наруто с пола, где они валялись еще со вчерашней ночи. «Я заберу их с собой. Ведь не могу же я надеть джинсы на голое тело, правда?».

Наруто тошнило от этого человека.

Саске быстро оделся и выскользнул из комнаты. Блондин схватился за голову и негромко завыл. Этот ублюдок приходит и уходит когда ему вздумается, будто Узумаки его собственность. И вообще, как он зашел в квартиру?

Он опять был возбужден, низ живота болезненно тянуло. Но гораздо больнее то, что его мозг снова отключился в самый ответственный момент. Придется принять душ. Холодный.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _


Сакура открыла дверь и зашла в дом. Перед ней стояла дилемма, и девушка не знала, как посмотреть мужу в глаза. Все случилось слишком быстро, она ничего не могла сделать. Она сама хотела этого, но совесть мучила Сакуру, упреки возникали у нее в голове один за другим. Как насчет Наруто? Наруто был самым дорогим для нее человеком, и Сакура не могла просто забыть о нем – но она именно так и поступила, а теперь чувствовала себя виноватой.

Девушка разулась, зевая и придерживая одной рукой упаковку рамена, и прошла прямо на кухню. Она очень устала – и физически, и морально, ее терзали сомнения. Сакура уже не в первый раз чувствовала свою вину перед Наруто, каждый раз, обманывая его, она клялась себе, что уж этот раз точно последний, но….но лгала снова и снова. Сакуру мучила жажда, она осушила стакан одним глотком.

На кухне было подозрительно чисто, значит, Наруто не обедал – он ничего не мог сделать аккуратно. Даже просто заливая кипятком рамен быстрого приготовления, он умудряется испачкать все вокруг. Наверное, стоит поискать его в спальне.

Прежде чем войти в дверь, Сакура сделала глубокий вдох. Рано или поздно ей все равно придется это сказать. Приоткрыв дверь, она заглянула в комнату. Наруто лежал на кровати, свернувшись калачиком, и тихонько сопел. Сакура не удержалась от смеха. Ее муж спал весь день! Только он так может. Девушка тихо присела на край кровати, запустив пальцы в золотистую шевелюру. Наруто зашевелился и открыл глаза.

«Привет».

«Сакура-чан, ты уже вернулась?». Узумаки потирает лоб.

«Да, и я купила нам рамен! Почему ты не обедал?».

«Я слишком устал». Блондин зевает.

«Сходи умойся, и мы будем есть рамен».

Глаза Наруто загораются, улыбка становится шире. «Ммммм….рамен…».

«Да. Ну давай, иди».

Наруто как ветром сдуло, а вот Сакура вставать не спешила. Как сказать ему? Сердце мужа будет разбито. Но это нужно сделать, и лучше всего прямо сейчас.

Вернувшись на кухню, она разложила рамен по тарелкам. Ждать парня долго не придется, в конце концов, речь идет о рамене!

Сакура не ошиблась, через минуту муж уже был тут. Традиционное «Итадакимас!», и рамена уже как не бывало. Девушка не могла без смеха смотреть на щенячью любовь Наруто к рамену, однако поспешила доесть свою порцию пока Узумаки не начал выпрашивать добавку.

Время пришло. «Нэ, Наруто, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное».

«Хм?».

Сакура соединила указательные пальцы, как Хината в детстве. Она делала так только в особых случаях.

«Что такое, Сакура-чан?». Наруто вопросительно уставился на жену. Сакура виновато смотрела в голубые глаза, полные тревоги.

«Прости, Наруто, но я не смогла сказать «нет». Наруто напрягся, но ничего не ответил. Сакура кусала губы и молчала. Но вот она сделала глубокий вдох, как будто решившись на что-то.

Прости, Наруто.

@темы: NC-17, Фанфики, Сасу/Нару

---

AMV

Автор: GioielleBrokenWings
Аниме:07-Ghost
Персонажи: Микаге/Тейто
Музыка: Evanescense - My Last Breath
От меня:Оооочень классный клип!Сделан великолепно.Кто не смотрел аниме,все рано посмотрите этот клип!

тык!

Аниме: D.Gray man
Персонажи:Почти все
Музыка:Red - Break me down
От меня:Клевый клип!Мне понравился))

Можно тыкать и здесь^^

@темы: AMV, D.Gray man

---

Fake 2

Название: Fake.
Автор: Kaikouken
Переводчик: I am M. aka Ru
Пейринг: Сасу/Нару, Нару/Саку
Рейтинг:NC-17
Жанр: романтика, драма.
Состояние: в процессе редактирования финальной версии.
Дисклеймер: Авторские права принадлежат Масаши Кишимото.
Саммари: Сакура и Наруто - счастливые молодожены, купившие недавно дом своей мечты. Но Наруто не может спокойно наслаждаться жизнью с женой: красивый брюнет-сосед постоянно пожирает его похотливым взглядом и распускает руки (и не только руки!). Хуже всего то, что этот искуситель - популярнейший писатель и любимец Сакуры. Чего он добивается и как далеко может зайти?
Предупреждения: OOC, AU, deadfic, гет.
Размещение: только с этой шапкой.
От автора: оригинал - www.fanfiction.net/s/3559832/1/Fake

Утренний гость.

Дверь закрылась с тихим щелчком, и Наруто опустился на пол. Сердце билось как сумасшедшее, ноги были ватными, тело требовало продолжения. Тысяча вопросов и обвинений проносилась в светлой голове Узумаки. Еще было чувство омерзения, и почему-то омерзения к самому себе.

Наруто не знал, сколько он просидел на полу в прихожей, глядя в никуда и игнорируя просьбу собственного тела. Он наотрез отказывался прикасаться к себе. Каждый раз, когда терпеть уже не было сил и Узумаки готов был сдаться, он вспоминал лицо Сакуры и то, что чуть не натворил. Да как он мог? Как он мог предать любовь к Сакуре, обмануть ее доверие, нарушить свадебные клятвы?

Часы на стене пробили семь раз. Нехотя Наруто поднялся на ноги и побрел в спальню. С каждой секундой росла тяжесть собственной вины в его глазах.

Блондин сел на кровать. Ужасно болел затылок, парень помассировал его пальцами. Боль отступила, но совесть и не думала последовать за ней. Его проблема №1 (не считая эрекции) – Учиха Саске. Наруто не был гением, но отлично понимал, в какое дерьмо он вляпался. Почему-то именно такая формулировка проблемы – дерьмо - помогла ему снова мыслить трезво. Он любит Сакуру, женат на Сакуре и занимается любовью только с Сакурой.

Хотя, если судить объективно, Саске целовался гораздо лучше, чем Сакура. Тут до Наруто дошло, что это не подходящий предмет для объективного сравнения. То, что Учиха сделал с ним, было неправильно с точки зрения морали, общественного мнения и еще черт знает с каких точек. Другая проблема, беспокоившая блондина – его нежелание отстраняться от Саске во время того поцелуя. В конце концов, Узумаки не ребенок и не слабая девчонка, он взрослый мужчина, так почему он не оттолкнул брюнета сразу же? Непонятно. Хотя, скорее всего, это было не настолько непонятно, насколько неприятно было для Наруто признать правду.

Но над этим можно поразмыслить и позже, сейчас главное – избавиться от эрекции, которая отказывалась проходить сама собой. Заметит Сакура или не заметит – вот в чем вопрос. Если заметит, будет расспрашивать, а Наруто обязательно расколется и все расскажет, и Сакура подаст на развод. А даже если не захочет разводиться, все равно жить по соседству с Саске опасно. Может, просто рассказать ей? Хотя жена так боготворит Учиху, что вряд ли поверит Наруто.

Если Сакура узнает правду, Узумаки в любом случае будет плохо. С этим разобрались. А что делать с Саске? Ну, здесь было несколько вариантов. Вариант первый: просто сказать Учихе «нет», но, судя по тому, что Наруто узнал о брюнете за недолгое время их знакомства - Саске очень упрямый человек. Вряд ли просто «нет» будет эффективно.

Вариант второй: просто не общаться с Саске и не пускать его в дом. Загвоздка в том, что у Наруто большие проблемы с контролем собственного очень, очень непослушного в присутствии Саске тела. Черт, ему уже двадцать три, это даже на подростковые гормоны списать нельзя. Где-то в глубине души Наруто понимал, что его просто физически тянет к этому черноволосому ублюдку, но парень предпочел бы умереть, чем признаться в этом. В конце концов, не его вина, что Учиха такой сексуальный.

Был еще третий вариант, но он довольно глупый и практически безнадежный – дать Саске в челюсть, когда он начнет распускать руки в следующий раз. Тут было сразу два препятствия. Во-первых, Саске сильнее. Во-вторых, как было замечено ранее, Наруто не отвечает за собственное тело. Да только от одного воспоминания об этих черных манящих глазах у Наруто снова встал! Определенно, третий вариант еще хуже, чем первые два.

Короче, блондин был в отчаянии. Выхода не было, по крайней мере сейчас. В душе Узумаки был неисправимым оптимистом, но даже он видел ситуацию со всей ее пугающей реалистичностью. Он не был геем, но, приходится признать – он бисексуал. И то, что ему приятны прикосновения Саске, само по себе не так противно, как то, что они ему нравятся больше, чем ласки его собственной жены. Его любимой и милой Сакуры-чан.

Сакура. Он серьезно добивался ее внимания три года, а докучать ей своими ухаживаниями начал еще раньше. Он любил ее всегда, и осознание того, что кто-то возбуждает Наруто больше, казалось отвратительным. Его полностью устраивала супружеская интимная жизнь, но, кажется, прямо сейчас Наруто придется принять ледяной душ. А блондин ненавидел ледяной душ!

Узумаки поднялся с кровати и нахмурился. У него все еще стоит! Да что Саске с ним сделал? Блондин задержался на несколько секунд, пытаясь сориентироваться в незнакомой обстановке. Он поднял одну ногу и замер от неожиданности - две бледные руки обняли его сзади и переплели изящные тонкие пальчики с его собственными. В нос ударил знакомый запах.

«Наруто…» выдохнуло существо за спиной. Наруто расслабился.

«Сакура-чан. Уже вернулась?».

«Ага. Ты оставил дверь открытой, дурачок! А если бы кто-нибудь зашел и украл моего симпатичного мужа?».

Кровь застыла в венах блондина. Угрызения совести затерзали с новой силой. Он обнял жену и прижался к ней всем телом.

Сакура встала на цыпочки, целуя шею Наруто и легонько дуя на самые чувствительные точки. В ответ она получила такой страстный поцелуй, что невольно изумилась, но пришла в себя невероятно быстро и вернула его с процентами. Узумаки обнял ее крепче и поцеловал жадно, отчаянно.

Блондин хотел все забыть, забыть то, что произошло и то, что могло произойти между ним и Саске. Наруто понимал, что Учиха еще вернется, и ему нужна была уверенность в том, что он любит Сакуру. Узумаки отчаянно хотел убедить себя в прочности их любви и брака. Если он будет точно знать, что любит жену, он сможет в следующий раз оказать Саске сопротивление. Он не позволит больше этому человеку вытворять с ним что-то подобное.

«Наруто…ты уже так завелся?». Сакура спрашивала игриво, а ее рука опускалась в штаны Наруто.

Блондин посмотрел в изумрудные глаза жены. «Я люблю тебя, Сакура». И он сам в это верил.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _


Как только Сакура вернулась домой в тот день, она сразу поняла, что Наруто в ней сейчас очень нуждается. Наверное, это была ее женская интуиция. Она обняла его сзади, вдохнув неповторимый аромат мужа. Наслаждаясь объятиями, Сакура заметила, что Узумаки сильно волнуется. Она поцеловала его в шею, самое чувствительное место на его теле, и с наслаждением наблюдала, как блондин заводится.

А затем он ее поцеловал. Это был очень странный поцелуй, отчаянный, но такой страстный, что дышать стало тяжело. Потребовалось несколько секунд, чтобы она смогла ответить с тем же напором. Но по тому, как он целовал ее, как обнимал, как ласкал, Сакура безошибочно поняла – что-то произошло.

Ее рука скользнула к нему в штаны, где Сакуру поджидал приятный сюрприз. Наруто уже был возбужден, обычно это занимало немного больше времени. Она лишь слегка погладила его там, а реакция мужа ее просто поразила.

«Я люблю тебя, Сакура».

Глаза девушки удивленно расширились. Обычно признания Наруто звучат как «Я люблю тебя, Сакура-чааааааан!», а уж уровень децибелов этого возгласа может мертвого из могилы поднять. Только однажды он сказал эти слова нормально – когда делал ей предложение. Значит, сейчас он предельно серьезен. Сакура улыбается и шепчет ответ. «Я тоже люблю тебя, Наруто».

Наруто снова целует ее, да так, что дыханье перехватывает. Он кладет Сакуру на кровать, не разрывая поцелуя и практически разрывая на ней одежду, покрывает поцелуями ее подбородок, шею, грудь, живот. Узумаки наслаждается каждым сантиметром тела жены, а она уже сгорает в этом пламени по имени Наруто. Он был нежным и напористым одновременно, а когда он увеличил темп, Сакура совсем потеряла голову. Еще никогда она не достигала высшей точки так быстро, Наруто словно угадывал все ее желания, его глаза заглядывали прямо в душу, сводя с ума.

Он сделал это и второй раз, войдя резко и без предупреждения. Если бы она могла, давно уже растаяла бы в его руках, но она этого не умела и лишь выкрикивала его имя снова и снова, пока голос не охрип. Ногти оставляли красные полосы на его спине, тело выгибалось в сладкой судороге, подстраиваясь под его темп. Как она смогла вынести это и сохранить ясный рассудок?

Второй оргазм накрыл ее с головой, как огромная волна, он был еще ярче первого. Он тоже испытал наслаждение, она почувствовала это, когда что-то теплое разлилось внизу живота. Наруто поцеловал жену снова, но не страстно, как раньше, а скорее томно. Сакура еще не пришла в себя, да и блондин, видимо, был еще далеко отсюда.

«Прости меня». Он выдохнул это в ее ухо и перестал шевелиться.

Сакура попыталась заглянуть ему в глаза, но обнаружила, что Наруто благополучно заснул. Его слова заинтриговали ее, но Сакура слишком устала, чтобы размышлять. Вместо этого она накрыла их разгоряченные тела одеялом, ночью может быть холодно, и заснула. Что бы не происходило с Наруто, Сакура надеялась помочь ему забыть или хотя бы просто пережить это.

«Спокойной ночи, Наруто».

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Когда Наруто проснулся на следующее утро, его жена была уже одета и готова к выходу. Пока он зевал и потягивался, Сакура закрепила прическу и повернулась к нему.

«Наруто, мне пора. Сегодня в больнице снова не хватает рук. Я вернусь вечером».

Наруто недовольно заморгал. «Но Сакура-чан, сегодня же воскресенье. Воскресенье! Почему ты должна работать сегодня?».

«Я знаю, но ведь люди болеют даже по воскресеньям, нэ?». Сакура слегка нахмурилась. «Что, если вечером мы сходим поесть рамен? Как ты на это смотришь?».

Наруто перестал чесать шею и посмотрел на жену с обожанием, глаза загорелись. «Правда?».

Сакура кивнула. Наруто пребывал в своем мире, наверняка ему виделся рамен. Девушка пригладила золотистые пряди, непослушно торчавшие в разные стороны, поцеловала на прощание и вышла из комнаты.

«Я ухожу». Крик из прихожей. «Съешь что-нибудь на обед. До вечера!». Дверь хлопнула.

Наруто откинулся обратно на кровать. Воспоминания о вчерашней ночи нахлынули внезапно и вызвали счастливую улыбку. По сравнению с его обычной улыбкой эта была скромной и незаметной, но зато искренней и благодарной. Блондин уткнулся головой в подушку и устроился в постели поудобнее.

Он не заметил, как открылась входная дверь, хотя Сакура определенно запирала ее. Он не услышал легких шагов в гостиной, приближающихся к главной спальне. Он не увидел пару черных глаз, изумленно глядящих на него. Он очнулся только тогда, когда человек наконец заговорил, напугав блондина до смерти.

«Ну что ж, Наруто, доброе утро». Голос был мягким, обволакивающим.

«Аааааа!». Наруто подскочил на кровати, быстро завернулся в одеяло и посмотрел на источник звука.

Учиха Саске собственной персоной стоял в дверях спальни, одетый в голубую футболку (у него что, все футболки голубые?) и свободные джинсы (свободные настолько, что могли соскользнуть с его бедер от малейшего движения). Наруто видел острые кости таза и бледный накачанный пресс, а футболка, видимо, была только для красоты, поскольку больше открывала, чем скрывала.

Почему Саске одет как шлюха? Стоп, таких вопросов в голове Наруто вообще не должно быть!

«Что тебе нужно и как ты, черт побери, сюда попал?». Узумаки задал жизненно важный в данный момент вопрос.

Саске не ответил. Вместо этого он подошел к Наруто и удобно устроился на его кровати. Блондин отодвинулся от него подальше. Наруто все-таки был голый, а Саске – больной на голову извращенец, хотя и невероятно сексуальный, притягательный, сводящий с ума извращенец!

Учиха протянул правую руку, Наруто отпрянул назад. Но вместо того, чтобы коснуться блондина, этот гад схватил край одеяла и резко дернул на себя. Не сложно догадаться, что Узумаки стал очень смущенным и очень голым, но он не растерялся и подтянул колени к подбородку, отчаянно краснея под взглядом брюнета.
«Да что ты, придурок, себе…да ты…». Наруто захлебывался словами. Саске заткнул его одной простой фразой.

«Ну как, тебе понравилось вчера трахать свою очаровательную женушку?».

В холодных глазах Саске не было и намека на эмоции. Наруто чувствовал под его взглядом примерно то же, что ощущает подопытный кролик перед чокнутым исследователем, он дрожал от страха. Также Узумаки пугала осведомленность Учихи относительно его интимной жизни. Хотя об этом можно было просто догадаться, все-таки они с Сакурой молодожены.

Из ступора Наруто вывело нежное прикосновение холодных пальцев к его щеке. Он будто очнулся и только сейчас заметил, как близко успел подобраться Саске.

«Что…что ты творишь, придурок?». Наруто отползал все дальше и дальше, пока не понял, что уперся спиной в изголовье кровати.

«А на что похоже, идиот?» парировал Саске, медленно, но верно подбираясь к Наруто. Джинсы сползали с брюнета все ниже и ниже, открывая аппетитную попку. Наруто попытался что-то возразить, но Учиха резко протянул руку, схватил блондина за плечо и дернул на себя. Узумаки всхлипнул и упал в объятия Саске, чем тот и воспользовался, поймав губы блондина своими.

Конечно, Наруто пытался пинаться, размахивать руками и сбежать. Конечно, Саске не позволил ему сделать ни одно, ни другое, ни третье. Наоборот, он держал блондина руками за плечи, а ногами обхватил его талию, не позволяя двигаться. Для Наруто эта битва была проиграна, его тело отказывалось подчиняться разуму, да и сам разум не спешил прекратить это безобразие. Последняя отчаянная попытка вырваться закончилась плачевно – Саске сжал пальцы на плечах так, что в глазах потемнело от боли. Узумаки тихо хныкнул и почувствовал, как брюнет усмехнулся, не прерывая поцелуй.

Наконец Учиха отстранился, тяжело дыша и медленно скользя взглядом по Наруто. Губы блондина дрожали, лицо зарумянилось. Следовало признать, что Саске был как наркотик, его хотелось целовать еще и еще. С таким искушением невозможно бороться, мысли о Сакуре, браке и свадьбе улетучивались из светлой головы Узумаки с поразительной скоростью. Хотя разум пытался напомнить о том, что измена – грех, тело уже давно сдалось на милость парню, сидящему перед ним и пожирающему Наруто глазами.

«Сейчас я покажу тебе, что значит трахаться, Наруто». Саске сказал это низким, чуть хрипловатым голосом, и желание сопротивляться сразу отпало.

Остановить Саске было невозможно.

@темы: NC-17, Фанфики, Сасу/Нару

---

Я млею....

Я просто тащусь от этого парня!_ Он такой красивенький!И хоть не оч люблю блондинчиков,но он.....это просто что-то!!!Кстати аниме нет,а игра называется Messiah.

Капаем слюной на клаву!?Только в обмороки не падать^^

Шатен мне тож нравиться,но блондинчик больше))

@темы: Ми каваецо^^, Любимое, Арт

---

>_<`

Я буду сейчас ругаться!!!!!!Если вы читаете что-то то комментируйте пожалуйста!Я же не экстрасенс,я не знаю понравилось вам или нет!Говорите нравятся ли вам те ориджиналы и фики,которые я пощу.Если нет,что именно не нравится.Чего бы вы хотели прочитать,я постараюсь найти!Просто создается впечатление,что комментируют от силы 5 человек и все!!Зачем тогда остальные 35 подписаны,а???

З.Ы.Простите,просто действительно кажется,будто я для себя выставляю все фики!Мне то они без надобности и на компе прочитаю.Поэтому пожалуйста,комментируйте.Я не прошу каждую запись кометить,но хотя то что смотрите,хорошо??

Картиночка

@темы: Просьба к ПЧ, Дневник

---

Fake

Название: Fake.
Автор: Kaikouken
Переводчик: I am M. aka Ru
Пейринг: Сасу/Нару, Нару/Саку
Рейтинг:NC-17
Жанр: романтика, драма.
Состояние: в процессе редактирования финальной версии.
Дисклеймер: Авторские права принадлежат Масаши Кишимото.
Саммари: Сакура и Наруто - счастливые молодожены, купившие недавно дом своей мечты. Но Наруто не может спокойно наслаждаться жизнью с женой: красивый брюнет-сосед постоянно пожирает его похотливым взглядом и распускает руки (и не только руки!). Хуже всего то, что этот искуситель - популярнейший писатель и любимец Сакуры. Чего он добивается и как далеко может зайти?
Предупреждения: OOC, AU, deadfic, гет.
Размещение: только с этой шапкой.
От автора: оригинал - www.fanfiction.net/s/3559832/1/Fake

Глава 1.Здравствуй, сосед.

«Нэ, Сакура-чан, что скажешь?». Наруто сжал руку Сакуры и широко улыбнулся.

«Мне здесь нравится, Наруто!». Сакура осмотрела их новый дом и, кажется, действительно осталась довольна. Она повернулась к мужу и обняла его за талию, руки Наруто при этом отпустили запястье Сакуры и легли на ее бедра. Девушка улыбнулась и поцеловала Наруто. Это был легкий нежный поцелуй, Узумаки слегка лизнул ее нижнюю губу и отстранился.

Сакура внимательно осматривала новое место жительства. Наконец-то они смогли позволить себе просторную квартиру с двумя спальнями. Новое жилье уже было меблировано, но молодоженам хотелось добавить кое-что от себя. Например, нужно куда-то пристроить огромный плазменный телевизор, купленный Наруто три дня назад. Девушка уже представляла себе, как будут выглядеть комнаты, в какие магазины нужно зайти и что купить. Одним словом, переезжая в дом своей мечты, они были полны энтузиазма.

Наруто с удовольствием смотрел на выражение лица жены и улыбался, ему нравилось видеть ее счастливой. Они поженились пару месяцев назад, но он все еще не мог поверить что она сказала «да». Он бегал за ней три года, буквально преследовал и уже перестал надеяться на взаимность, когда Сакура внезапно согласилась встречаться с ним. Четыре месяца назад он сделал ей предложение, не особо ожидая согласия, но она не отказала ему.

С тех самых пор Наруто мог считать себя самым счастливым человеком в мире. Сакура была идеальной женой, партнером и спутницей жизни. Они оба работали и зарабатывали достаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать, оба молоды – чуть больше двадцати, и оба пока не задумывались о детях. Счастливая молодая семья.

Наруто смотрел на то, как Сакура бегает из комнаты в комнату и составляет график похода по магазинам (как раз то, чего Наруто больше всего боялся) с видом заботливого мужа, готового выполнить любой каприз жены. Все для его Сакуры-чан!

«Нэ, Наруто, как ты думаешь, какой цвет лучше всего подойдет для этой комнаты?». Сакура указала на их новую спальню, самую большую комнату в квартире после гостиной.

«Э, может, оранжевый?». Наруто задумчиво почесал затылок. Сделать это как следует ему не дала подушка, запущенная сильной рукой Сакуры точно в лоб блондина.

«Наруто! Ты в курсе, что на свете существуют другие цвета кроме оранжевого и черного?». Сакура делала вид, что разгневана.

Наруто подобрал подушку и положил ее обратно на кровать. «Как насчет синего?».

«Какой оттенок синего?». Сакура подошла к мужу.

Наруто удивленно поднял бровь. «Разве синий бывает разным?».

«Ну конечно». Сакуре не нравится, как Наруто положил подушку. Надо поправить. «Ммм…может, цвет твоих глаз? Они очень красивого оттенка».

Блондин покраснел и удивленно посмотрел на жену. «Сакура-чан!».

«Дурачок!». Она улыбается и легко целует его, тоже слегка краснея.

«Пойдем, нам пора. Устроим переезд в эти выходные, ладно?». Наруто берет девушку за руку и они выходят в коридор, закрыв за собой дверь.

«В эту субботу я не работаю, так что мы можем перевезти вещи». Сакура отряхивает платье от пыли, осевшей в их новой квартире.

Наруто довольно хмыкает и осматривает коридор, но ничего интересного не замечает – квартир на их этаже мало. Когда он повернулся обратно к Сакуре, какое-то неприятное чувство заставило его слегка вздрогнуть. Блондин кожей чувствовал чей-то взгляд. Обернувшись на сто восемьдесят градусов вокруг своей оси, он столкнулся лицом к лицу с каким-то брюнетом. Дышать стало тяжело.

Сакура почувствовала, что что-то не так. Она проследила за взглядом мужа и обнаружила мужчину, прислонившегося к стене и внимательно изучающего молодоженов. Его бледная кожа, черные как уголь глаза и волосы показались ей знакомыми…глаза Сакуры сузились…и тут в ее голове словно что-то щелкнуло.

«Учиха Саске?». Еще чуть-чуть, и глаза Сакуры вылезут из орбит.

Наруто повернулся к ней и невольно отметил, что его жена выглядит сейчас как какая-нибудь чокнутая фанатка.

«Гм». Брюнет больше ничего не добавил, сосредотачиваясь на Наруто.

«Это правда вы, Учиха Саске-сенсей?». Сакура уже пищала от восторга.

Наруто внимательно посмотрел на этого человека и заметил, как легкое раздражение тенью пробежало по правильным чертам его бледного лица. Мужчина – Учиха Саске, кажется? – отошел от стены и молча кивнул. Сакура радостно хлопнула в ладоши, подбежала к незнакомцу и практически повисла у него на шее. Блондин впал в легкий ступор. «Кто это и откуда моя жена знает его?».

«О, Саске-сенсей! Я ваша горячая поклонница! О, боже! Не могу поверить, что встретилась с вами лично! Господи!». Сакура тараторила слишком быстро, чтобы ее можно было понять, широко улыбаясь от радости.

Саске устало вздохнул. «Это вы те самые новоселы?». Голос у него оказался неожиданно глубоким и…бархатным. Мурашки побежали по спине Наруто.

Сакура все не унималась. «Саске-сенсей, разве это не здорово? Я читала все ваши книги как только они выходили! До сих пор не верится, что это правда вы!».

«Гм».

Наруто начинал злиться. Этот Саске постоянно пялился на Узумаки, заставляя его нервничать, а Сакура вообще вела себя как какой-то подросток. Его жена щебетала с брюнетом, заглядывая ему в глаза, а этот Саске даже не смотрел на нее.

«Сакура, пойдем. Нам еще много нужно успеть сегодня, забыла?».

«Да, конечно!». Сакура блеет как овечка и отпускает Саске. Тот облегченно вздыхает и делает пару шагов в сторону Наруто.

«Кстати, сенсей, я Узумаки Сакура, а это мой муж, Узумаки Наруто. Значит, вы здесь живете?».

Учиха пристально смотрит на блондина и эхом повторяет «Узумаки Наруто». Наруто покраснел под этим взглядом. Сосед смотрел нагло и с вызовом. Казалось, будто Саске хочет проглотить его целиком или что-то в этом роде. Наруто представил Учиху с вилкой и ножом в руках, склоняющегося над тарелкой с Узумаки под соусом, и тряхнул головой, отгоняя видение.

«Ну так да, сенсей?». Сакура все не унимается.

Саске медленно поворачивает голову в ее сторону и окидывает холодным взглядом, после чего выдавливает из себя «Я живу здесь», указывая на дверь рядом с их собственной. «Когда вы переезжаете?».

Сакура словно расцвела. «В эти выходные, сенсей!».

«Гм». Опять уставился на блондина. Наруто еле удержался от стона. «Сакура, может уже пойдем?».

Сакура ослепительно улыбается Саске. «Тысяча извинения, но нам пора. Надеюсь, скоро увидимся!».

Саске кивает, даже не глядя на нее.

Девушка посмотрела на мужчин и пожала плечами. Подхватив Наруто под руку, она потянула его вниз по лестнице, радостно смеясь. Узумаки мог поклясться, что тот парень раздевал его глазами. Может, он больной?

«Кто это был?». Наруто задал животрепещущий вопрос, как только они отошли на приличное расстояние.

«О!». Взгляд Сакуры стал мечтательным, что совсем не понравилось Наруто. «Это сам Учиха Саске. Он автор лучших бестселлеров нашего времени! Ты должен знать его, Наруто. Этот человек - гений! Он творит со словами что-то невероятное, а сюжет всегда выше всяких похвал! Я его огромная фанатка.»

«Писатель, значит». Наруто скептически поднял бровь. Его жена кивнула и мечтательно вздохнула.

«Наверное, пишет какие-нибудь дешевые романы».

«Закрой рот!». Сакура несильно бьет Наруто по плечу. «Не смейся над Учихой Саске!».
Наруто почувствовал укол ревности, но тут же забыл про него, увидев счастливое лицо жены. Он улыбнулся и поцеловал ее, а Сакура с готовностью ответила. Наруто запустил пальцы в мягкие розовые локоны и притянул за талию ближе к себе. Девушка обняла мужа, прижавшись к нему настолько тесно, насколько это вообще возможно. Блондин не растерялся и провел рукой по ее волосам, спине, бедрам и остановился на упругой попке, слегка сжав ее. Сакура застонала, Наруто воспользовался этим и проник языком в ее рот.

Они могли бы продолжить, если бы вовремя не вспомнили, что стоят посреди холла их нового дома. Покраснев, оба поправили одежду и вышли на улицу.

Наруто был уверен, что, несмотря на странных соседей, покупка новой квартиры – самое правильное решение в его жизни.

-----------------------------------------------------------------

Сакура практически упала на Наруто, не давая ему дышать полной грудью. Они оба лежали сейчас на кровати в их новой квартире, полностью вымотанные этим переездом. Сил практически не осталось. Сакура обхватила ноги мужа своими, ее руки обняли его загорелую шею. Девушка вызывающе улыбалась. Наруто улыбнулся в ответ и уже готов был запустить руки под ее тонкую блузку, когда неожиданный звонок в дверь прервал их.

«Вот дерьмо». Наруто мысленно застонал, когда Сакура слезла с него.

«Интересно, кто бы это мог быть?». Сакура одной рукой пыталась пригладить волосы, а другой стереть размазанную помаду. Блондин в ответ пожал плечами.

Наруто услышал скрип замка, звук отпираемой двери и громкий визг Сакуры. Еще не поняв, что произошло, Узумаки уже стоял в гостиной, готовый ко всему.

Сакура ослепительно улыбалась подозрительно знакомому брюнету. Наруто моргнул и попытался вспомнить, где же он видел его, но не смог. Не смог до тех пор, пока этот самый брюнет не начал пялиться на Наруто. Холодок пробежал по спине Узумаки, когда на него уставились эти черные, бездонные глаза.

«Наруто, смотри, Саске-сенсей принес нам чай и закуски! Как заботливо с его стороны!».

Наруто нервно усмехнулся. На его взгляд, Саске совсем не был похож на заботливого человека. Точнее, блондин как раз считал Учиху человеком, ничуть не заботящимся об окружающих.

Саске передал розоволосой термос с чаем и упаковку печенья. Девушка тут же скрылась на кухне. Наруто чувствовал ее радость, он знал, как жена восхищается Учихой. Она даже обняла его в первую же минуту знакомства, тогда как самому Наруто позволила обнять себя впервые совсем недавно.

Нужно ли говорить, что Узумаки был совершенно сбит с толку. Его смущало, что его жена так мила с незнакомцем, и то, что этот самый незнакомец так беззастенчиво уставился на него. Саске буквально пожирал его взглядом, и Наруто всерьез подумывал о том, чтобы спастись бегством. Да что с этим парнем не так?

Видимо, что-то подобное Учиха предвидел. Подойдя к блондину, он просто толкнул его на диван, а сам грациозно опустился в кресло. Голубая футболка на брюнете слегка задралась, позволяя увидеть белоснежную кожу и пару кубиков крепкого пресса. У Наруто резко пересохло в горле. Невероятным усилием воли блондин оторвал взгляд от этого зрелища и сконцентрировался на лице Саске. Но это оказалось не лучшей идеей – Саске ухмылялся. Притом ухмылялся самым сексуальным – сексуальным?! Пристрелите меня – образом.

Сакура вернулась как раз вовремя. Саске нахмурился на секунду и снова надел маску безразличия. Поставив на столик три чашки и тарелочку с печеньем, девушка села рядом с мужем. Наруто взял кружку дрожащими руками. Сакура открыла рот и уже собиралась петь любовные серенады Учихе, как вдруг из спальни донесся какой-то писк, заставивший ее залиться краской. Дело в том, что это был ее рабочий пейджер.

«Что случилось, Сакура-чан?». Наруто был обеспокоен. Его жена подняла глаза и выдохнула «Это из больницы. Там что-то случилось, я срочно нужна. Придется ехать». Переодевшись за несколько секунд, Сакура долго извинялась перед Учихой за внезапный отъезд. Тот в ответ лишь небрежно махнул рукой.

Наруто проводил девушку до двери и поцеловал в щеку на прощание. Сакура улыбнулась в ответ. «Будь любезен с Саске-сенсеем. И будь осторожен. Пока».

Блондин тяжело вздохнул. Ну что ж, он любит Сакуру-чан и постарается быть вежливым с Саске, раз она того просит.

С такими мыслями Наруто вернулся в комнату и обнаружил, что этого страшного человека больше нет в кресле.

«Э?». Узумаки краем глаза уловил какое-то движение и резко обернулся. Прежде, чем Наруто успел сказать «Черт!», он оказался прижат к двери этим ненормальным брюнетом!

Блондин ударился спиной о дверь так сильно, что в глазах заплясали черные точки. Ему не хватало воздуха. В попытке восстановить дыхание Наруто начал дышать через рот, что оказалось очень плохой идеей. Что-то скользкое ворвалось в его рот, губы обожгло чужое горячее дыхание.

Голубые глаза стали размером с блюдца.

САСКЕ целует его.
Саске целует ЕГО.
Саске, МУЖЧИНА, целует его.

И Наруто не мог этому противиться.

Ну, следует уточнить, Наруто не сопротивлялся не потому, что наслаждался поцелуем. Просто любое движение отзывалось болью в спине. Саске был невероятно силен, все, что оставалось Наруто – извиваться и выгибаться под его напором. Также, по какой-то причине ноги отказывались держать блондина, и он оставался в вертикальном положении только благодаря тому, что Саске поддерживал его за плечи и поставил свое колено между ног Наруто. Это чертово колено волновало Узумаки даже больше, чем поцелуй.

«Отлично» подумал он, мысленно горько усмехаясь.

Тем временем язык Саске исследовал рот блондина, пробовал его на вкус, доставлял удовольствие так мягко и нежно, что мысли Наруто постепенно отходили на второй план.

Учиха пах чем-то мускусным, невероятно возбуждающий, этот запах лишал Наруто воли. Но когда язык Саске легко коснулся его неба, по телу блондина словно прошелся электрический разряд. Ноги отказывались держать хозяина, и брюнет это понял. Его колено плавно поехало вверх и… боже… огонь будто охватил тело Наруто, разгораясь все жарче и жарче. Узумаки возбуждался очень быстро, скоро в его и без того узких штанах стало совсем тесно, а колено Саске, касающееся промежности, совсем не помогало успокоиться.

Каким-то образом Саске умудрялся дышать через нос, не позволяя блондину разорвать поцелуй. Наконец, Учиха убрал одну руку с плеча Наруто, провел ей по его груди, животу и остановился там, где было горячее всего. Почувствовав, что Узумаки нравятся его действия, коварный соблазнитель слегка сжал ладонь, отчего Наруто совсем потерял голову и блаженно застонал. Он никогда не стонал так с Сакурой-чан, она вообще…

Наруто замер. Какого черта он делает? Блондин решительно распахнул глаза и оттолкнул Саске, вытирая рот рукавом.

«Ты что себе позволяешь, ублюдок?!». Наруто завопил сразу же, как только отдышался.

Саске слегка задыхался, в его полуприкрытых глазах ясно была видна похоть. Губы припухли и блестели. Блестели так маняще…нет, Наруто не думал об этом, не думал, не думал…Саске усмехнулся.

«Прекрати скалиться и ответь на мой вопрос! О чем ты вообще думал?». Прямо сейчас Наруто хотелось хорошенько встряхнуть Учиху, колотить кулаками по его груди, а потом сдаться на его милость.

«А вот твое тело совсем не против». Саске бросил красноречивый взгляд на бугорок в штанах блондина. Это зрелище, очевидно, доставляло ему удовольствие. Такого Наруто стерпеть не мог, рука сама сжалась в кулак, кулак, в свою очередь, сам полетел к челюсти этого проклятого брюнета, но не долетел, остановленный сильной и широкой ладонью Саске где-то на середине пути. Новый сосед ничуть не обиделся, более того, он потянул Узумаки на себя и прижал так плотно, что Наруто даже через штаны почувствовал – этот человек его безумно хочет.

«Еще увидимся, На-ру-то». Саске прошептал это блондину на ухо, не забыв слегка прикусить его на прощание. Колени Наруто дрожали, лицо горело. Не добавив больше ни слова, брюнет просто вышел за дверь. Глаза его, однако, сказали массу приятных вещей.

Они определенно должны увидеться еще.

Вопрос: Понравилось??

1. Да		17	(100%)
2. Нет		0	(0%)
Всего:		17

@темы: NC-17, Фанфики, Сасу/Нару

---

Конец((

Название: Зона 13
Автор: Энелин
Фендом: original
Бета: нет
Жанр: яой, ангаст
Рейтинг: NC-17
Пейринг: заключенные
Состояние: закончен
Размещение: с моего разрешения
Предупреждение: ненормативная лексика, насилие.

Истинное одиночество – это присутствие человека, который тебя не понимает.
Элберг Г. Хаббад

Глава последняя. Без имени

В последнее время головные боли усиливаются. Сложно сосредоточится на чем-то определенном. Мария буйствует. Оставаясь внешне спокойной, она забавляется над подопытными. Что именно стало причиной ее расстройства предположить не сложно.
Писать приходится урывками в то время, когда головная боль отступает, и осознание реальности становится более четким. Кажется, я отошел от темы и сразу перескочил на несколько недель вперед.

На утро после «попойки», если его таковым можно назвать я проснулся один. Взгляд уперся в холодную серую стену. Медленно восстанавливая события вчерашнего дня, я зажмурился.
– У меня есть подарок, – голос Даниеля и смутные сомнения насчет Муму. – Повернись ко мне лицом что ли…
Глаза отрыть все же пришлось. Я присел и удивленно уставился на пакет, который протянул мне Даниель. То, что оказалось внутри пакета поразило меня.
– Что это? – доставая оттуда большой ежедневник в кожаном переплете, спросил я. – И что мне с ней делать?
– Делай с ним что хочешь. Он теперь твой, – он кивнул на одеяло, прикрывающее меня. – Тебе бы одеться.
– Долго я спал?
– Скоро обед. Из-за тебя я пропустил завтрак. Пришлось охранять твою спящую тушку от чужих посягательств. Кто знает, какие мысли у других могут возникнуть при виде твой голой задницы!?
– Тебя только мой зад и волнует, – буркнул я, засунув ежедневник под подушку.
– Адам…
– Что?!
– Mi vuoi?*
Я повернулся на голос и увидел, что Даниель улыбается. Вот тогда я в полной мере почувствовал себя идиотом.
– Не понимаешь? Это хорошо…
– Почему? Что в этом хорошего?
Даниель молча наблюдал за тем, как я одеваюсь. Ответом он меня не удостоил. А разгадывать шарады я не умел. Тем более из иностранных языков я знал лишь один. И тот на уровне средней школы.
– И все же, что ты сказал?
– Ерунда, не обращай внимания.
– Вечно ты спешишь отделаться от меня как от назойливой мухи.
Даниель засмеялся и махнул на меня рукой.
– Ti voglio bene**, – бросил он, выходя из камеры.
Прозвучало, как какое-то ругательство. Отчего я нахмурился, а он засмеялся еще громче. Наверное, обозвал меня «дураком», чтобы веселее было. Придумывая страшный и ужасный план мести, я остановился посреди камеры и задумчиво потер лоб.
– Ты идешь? – нетерпеливо спросил он.
– Уже! И чего ты такой нервный?
Я поспешил за ним, застегивая на ходу пуговицы рубашки. В тот момент мне показалось, что я провинившееся домашнее животное идущее по пятам за своим хозяином. Только ошейника и поводка не хватало, для полного счастья.
– Я злюсь, Адам, – он резко остановился.
– Что еще?
– Просто… – он замолчал, посмотрел на меня сверху вниз, словно сканировал уровень моих знаний. – Ты правда не знаешь итальянский?
– С чего бы мне его знать?
– Не отвечай вопросом на вопрос! Можешь мне кое-что пообещать?
– А можно потом? Я проспал завтрак и не хочу пропустить обед.
– Перестань ныть, – Даниель сделал шаг вперед. – И… Адам, не подходи ко мне до вечера. Подойдешь – убью.
– За что?
– Если б я знал…
Вот что на него опять нашло? Что я такого сказал или сделал?
С его постоянными перепадами настроения невозможно было угадать, что будет, если я подойду. Это раздражало.
После обеда я хотел подойти к нему. Задать интересующие меня вопросы и узнать, что же он от меня скрывает. Но моя попытка была резко остановлена. Встретившись со мной взглядом, Даниель невинно улыбнулся и покачал головой. Я вопросительно посмотрел на него и покачал головой. Проведя указательным пальцем поперек своей шеи, Даниель напомнил о том, чем закончится эта попытка.
Значит моя компания его не особенно интересует. Я вздохнул и пошел прочь.
Примерно через час после обеда все стало намного хуже. Я изнывал от скуки. Из возможных занятий здесь ничто меня не интересовало. Можно было почитать, но книга была одна и ее жанр мне не нравился. Разговаривать нормально я мог только с Даниелем. Остальных я просто-напросто не знал. Конечно, был еще Четырнадцатый. Но рисковать своей жизнью мне не хотелось.
А потом завыла сирена. Откуда доносился звук я так и не понял. Но знакомый металлический голос известил о появлении нового заключенного.
Через так называемую парадную дверь ввели мужчину лет сорока. На его рубашке красовалась цифра пятьдесят девять. Знакомый был номер. Только вспомнить, где я его видел, было нелегкой задачей.
– Эй, Новенький, иди сюда!
Мужчина завертел головой, в поисках источника голоса и уставился на Даниеля.
– Да-да… тебе говорю!
Он сглотнул, одернул рубашку и мелкими шажками направился к Даниелю.
Вспомнилась первая встреча с номером Первым. Я усмехнулся, наблюдая за Пятьдесят девятым.
– Адам! – Даниель с презрением смотрел в мою сторону, отчего меня передернуло.
– Да?
– Вот что значит послушание, – губы расплылись в довольной ухмылке.
Стало обидно… словно меня унизили. Оскорбили на глазах у всех.
«Он играет, он – гребанный театрал» – твердил я себе снова и снова.
А потом не выдержал, развернулся и ушел в камеру. Скрыться, спрятаться, не видеть его до самого вечера…
Я никогда не умел правильно тратить время. В этом месте такая способность все равно не пригодилась. Я достал из-под подушки подарок. Дорогая вещица – сразу видно. Внутри лежала ручка из той же серии. Белые, чистые страницы так и просили, чтобы на них проявились чернила. Я надел очки и задумался.
А когда на бумаге появились первые слова, остальные проблемы ушли на второй план.

– Что строчишь?
Я даже не посмотрел на Даниеля, который стоял рядом со мной. Обида за сказанные им слова накатила с новой силой.
– Не скажешь? Я сам посмотрю, – он резко выхватил ежедневник у меня из рук.
– Даниель, что ты творишь!
– Должен же я знать, что ты делаешь с моим подарком!
Пока он читал, я боязливо косился в его сторону. Наблюдал за его реакцией.
– Пушкина из тебя не выйдет, – сделал он вывод.
– Отдай сюда, – я протянул вперед руку.
– Я что был так ужасен при нашей первой встрече?
– Нет, ты был намного хуже. Я приукрасил.
Даниель тихо рассмеялся.
– Прости…
– Даниель, ты только и делаешь что просишь прощения.
– Прости…
– А если нет, убьешь меня?
Он опустил голову, сдвинув брови домиком. Давит на жалость.
– Ты опять играешь?
– Догадался, – он открыто улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза. – Обещай, что не будешь плакать.
– А почему я должен плакать?
– Просто пообещай...
– Хорошо, я не буду плакать. Доволен?
– Более чем! Так зачем ты все это пишешь?
– Не знал чем заняться до вечера. А ты сказал, что я могу делать с твоим подарком, что захочу.
Он усмехнулся, отвел взгляд в сторону. Даниель сглотнул, потер рукой горло.
– Адам, позови того парня в форме, – он указал в сторону охранника и поднес руку ко рту. – Скажи, что мне плохо.
На моих глазах он присел на пол, согнулся пополам и закашлял. Я отбросил в сторону ежедневник и опустился рядом с ним, пытаясь узнать в чем дело. Кашель не прекращался, а потом я увидел кровь на его ладони.
– Адам, позови... – прохрипел он сквозь кашель и попытался улыбнуться.
Я позвал охранника. Даниеля увели в мед. пункт.
Больше я его не видел.

Через три дня я встретился с Марией. От нее я узнал, что Даниель скончался.
Говорила она спокойно. Практически без эмоций. Железная леди, которую невозможно удивить или возмутить. Она привыкла к смерти, она жила среди смерти. Каждый месяц здесь умирает два-три человека. А иногда и больше.
В течение разговора она постоянно отводила глаза в сторону. Старалась не смотреть на меня. Цеплялась взглядом за все что можно, только бы я не заметил, как ей не хочется встречаться со мной взглядом.
Я не кричал и не злился. Я понял слишком поздно, что из Зоны 13 выбраться можно либо в черном мешке для трупов, либо в смирительной рубашке для умалишенных.
Прошла неделя, а я чувствовал себя как зомби. Я ни с кем не говорил. Косые взгляды в мою сторону стали нормой. Они боялись меня. Обходили стороной и шептались о том, что я являюсь своего рода приемником Первого. Меня это бесило. Ясно почему у Даниеля были такие жуткие перепады настроения.
Подопытные крысы – глупые и жалкие создания, верящие в свободу.
И вот появился этот малец. Сложно было определить его возраст. Он шарахался ото всех как ошпаренный. Наверное, он решил, что я самое безобидное создание на Зоне и поэтому подошел ко мне.
– Привет. Ты давно тут?
Я даже не посмотрел в его сторону. А все вокруг смолкло, как по команде. Условные рефлексы собаки остаются еще на долгое время после смерти хозяина.
– Кстати, как тебя зовут. Я…
– Проваливай, – огрызнулся я, но парень видимо не понимал, что ему говорят.
– Я просто хотел…
– Я сказал, проваливай!! – не выдержал я.
Итог – парень получил в подарок несколько переломов, а я отправился в горячо любимый изолятор. Помню испуганное лицо Четырнадцатого и мой смех, когда меня уводили.
– Совсем свихнулся парень, – последние слова охранника, перед тем как запихнуть меня в темную пропахшую сыростью комнату.
Сколько времени я там провел?
Не знаю… да и не хочу знать.
Пока я был там, я смеялся. Из последних сил стараясь не заплакать.
Вспомнилось все и сразу.
Голос пропал, перешел в хриплое хихиканье…
Успокаивать меня пришла Мария. Она равнодушно сделала укол успокоительного, после чего меня отвели в мед. пункт.

А потом…

Потом, Мария несла какую-то чушь о том, что прошлое не вернуть. Что я должен смириться и забыть. Что-то про мое несносное поведение. Сказала, что ей тоже тяжело, но она смирилась. Постаралась и забыла.
Она замолчала, внимательно посмотрела мне в глаза и приторно ласково спросила:
– Ты понимаешь о чем я говорю?
– Пошла к черту, старая ведьма! – делая ударение на каждом слове.
Она побледнела, глаза округлились, пальцы судорожно впились в черную ткань юбки. Такого ответа она не ожидала. А мне было смешно, я глупо улыбался и смотрел на ее побелевшие пальцы.
– Этот ублюдок испортил тебя! Надо было убить его еще до твоего появления.
Я перестал улыбаться. Мария словно запустила пальцы в еще не затянувшуюся рану. Я медленно встал, поднял правую руку и от всей души влепил ей пощечину. Она всхлипнула, прижала руку к щеке и умоляюще посмотрела на меня. Замахнувшись для очередной пощечины я замер. Передо мной возникло лицо сестры, заплаканные ничего невидящие глаза.
– Такой же, – я всхлипнул и упал на колени. – Я такой же как они.

Такие ошибки Мария не прощает. Так даже лучше. Меньше мучаться.
Осталось несколько строчек в дневнике, я уже знаю что напишу на них.
Это конец, я знаю это… И мне даже не хочется плакать.

Посвящается Даниелю,
который всегда будет для меня номером Один.

Эпилог
Она закрыла увесистый ежедневник в кожаной обложке и вздохнула. Не ожидала, что в этом месте, найдется что-то подобное. И зачем она это читала? Ее работа – проверить состояние Зоны 13 и вместе с командой вернуться в штаб.
В дверном проеме появилась лохматая голова.
– В камерах ничего нет. В душе тоже. Изолятор и карцер закрыты, – на одном дыхании перечислил мужчина. – Что дальше?
Она повернулась к нему, пожала плечами и нахмурилась, прикидывая что-то в уме.
– Значит пора возвращаться, – спокойно проговорила она и встала из-за стола. – Захватите документы из того шкафа и можете подниматься.
Она крепко сжала ежедневник и направилась к выходу, больше не обращая внимания на мужчину, который направился к шкафу за бумагами.
Зачем было давать надежду подопытным? Надежду на свободу?
Мария играла с ними, как играет маленький ребенок в куклы. Марии нравилось наблюдать за ними, а потом вводить смертельные препараты.
Тоже своего рода убийца.
– Сворачиваемся! – громко крикнула она, выходя в центр Зоны 13.
И все-таки… грустно было при мысли о том, что Мария умерла через неделю после смерти Тринадцатого. Споткнувшись на ступеньке, Мария свернула шею. Так банально и глупо.
– Зона 13 считается закрытой, а ее существование абсурдным. Ничего не было и нет. Мы возвращаемся обратно в штаб.

*итал. - ты меня любишь? я тебе нравлюсь?
**итал. - я люблю тебя.

@темы: NC-17, Ориджинал